"Георгий Корниенко. Холодная война (Свидетельство ее участника) " - читать интересную книгу автора

и его достойного поведения в плену. Он был выпущен из лагеря и затем много
лет плодотворно врачевал, став со временем главным хирургом Запорожского
металлургического завода, был награжден орденом Ленина.
Это к слову. Что же касается начальника лагеря, то он, как и начальник
факультета, оказался порядочным человеком. Не только позволил мне
встретиться с братом, но и никаких рапортов по этому поводу совершенно
определенно не посылал. Иначе меня наверняка вызывали бы если не в особый
отдел, то в отдел кадров для соответствующей беседы с возможными дальнейшими
последствиями.
На факультете иностранных языков слушателей готовили в основном для
работы в Первом главном управлении (внешняя разведка), но некоторое число
выпускников предназначалось и для работы в территориальных органах
госбезопасности, в частности там, где имелись иностранные представительства.
Очевидно, поэтому, хотя основная часть учебного времени (6-8 часов в день)
отводилась языковой подготовке, преподавали нам и так называемую
спецдисциплину - основы агентурно-осведомительной работы среди населения.
Эти специальные знания в моей дальнейшей практической работе мне никак
не пригодились. В то же время я использовал их, чтобы помочь двоим моим
двоюродным сестрам уклониться от вербовки в осведомители, тем более, что
"вербовочные подходы" к ним были осуществлены с нарушением существовавших на
этот счет правил, о которых я узнал в Высшей школе.
Неязыковые знания, полученные там, помогли мне сориентироваться и в
следующей ситуации, с которой я столкнулся в один из своих приездов к родным
в Херсон вскоре после окончания учебы. В это время у младшей сестры моей
матери - моей любимой тети - родилась внучка, и тетя, а также ее приемная
дочь - мама новорожденной попросили меня быть ее крестным отцом. При этом не
"виртуальным", как сказали бы сейчас, а самым настоящим, то есть принять
участие в церковном обряде крещения новорожденной. Я, конечно, ясно
представлял себе, чем это грозило мне - члену партии, сотруднику
госбезопасности, - если бы о моем участии в обряде крещения стало известно
"кому положено". А вероятность этого была вполне реальной хотя бы потому,
что большинство священнослужителей, как известно, находилось "на крючке у
органов". К тому же сам я не был верующим (как не прикидываюсь оным и
сейчас). Но мне было совестно отказать родным, тем более что, будучи сам
атеистом, я всегда уважительно относился к верующим. И проведя "разведку"
через двух других маминых сестер, бывших монашек, постоянно посещавших
церкви и хорошо знавших священника, я сделал то, что мне подсказала совесть,
а не страх перед возможными последствиями. И никаких последствий не было. Но
вот крестницу свою я увидел в следующий раз - так сложилась жизнь - только
через 50 с лишним лет.
Как и в случае с посещением двоюродного брата в фильтрационном лагере,
я не считал этот свой поступок каким-то героическим. Так же поступали и
многие другие. А рассказываю я о об этих эпизодах из своей биографии вот
почему. Мне хочется, чтобы у людей, по молодости лет не живших в те
действительно нелегкие времена, не создавалось под влиянием заполонившей
книжный рынок и телевидение "чернухи" превратного впечатления, будто в
сталинское время существовали лишь две с половиной категории людей: одни
сидели в тюрьмах и лагерях, другие строчили доносы, ну а остальные только и
делали, что дрожали от страха, забившись в щели, как тараканы, или зарывшись
в ил, как пескари.