"Владимир Корнилов. Годины " - читать интересную книгу автора

пушек, словно тонули в обтекающей, их плотной человеческой массе. Лошади,
впряженные в артиллерийские орудия, понукаемые отчаянными жестами сидящих на
них ездовых, яростными их криками, почти неслышными в общем плотном, как
будто сгущающемся и нарастающем беспокойном шуме, как-то еще протаскивались
вместе с людьми, но в конце концов и они остановились, не дотянув до
понтонов.
Нижний по течению наплавной мост был разбит, но люди уже не могли
остановиться: напор общего движения сталкивал их в широкий разлом, солдаты
падали в воду, старались добраться до другого, развернутого течением, конца.
Кто-то добирался, кого-то выносило на стрежень, и головы плывущих пропадали
в заворотях неспокойной воды; многие, перебирая руками боковины понтонов,
тянулись обратно к берегу, от которого они хотели уйти.
Выше этих двух понтонов, наведенных саперными частями отступающей
армии генерала Елизарова, жались к береговому лесу не менее многолюдные
толпы беженцев. С высоты берега видны были повозки, коровы, козы, тачки,
коляски, пестрые платья и платки женщин; у кромки воды, будто испуганные
кулички, сновали ребятишки. Переправа разделила военных и невоенных людей.
Сдвинутые сюда отступающим фронтом гражданские люди даже не пытались
пробиться на воинскую переправу сквозь плотную солдатскую массу. В той
безнадежности, в которой они оказались, они искали свои пути на другой, им
казалось спасительный, берег. Кто-то, видимо, нащупал что-то похожее на
брод. Многие уже шли по воде, придерживая на плечах узлы и ребятишек. Люди
медленно брели, будто сцепленные друг с другом и, перепоясывая светлое
пространство реки, и, насколько видел Степанов, дотягивались до
противоположной стороны. Ближе к тому берегу, там, где обширную отмель
огибало русло, людей как будто размывало: кто-то решался и плыл, многие, в
надежде на помощь с того берега, стояли по пояс в воде, ожидая. И тех, кто
ожидал, становилось все больше...
Арсений Георгиевич Степанов прибыл в армию генерала Елизарова два дня
тому назад, уже после того, как части, составляющие армию, дважды
прорывались сквозь охватывающую их танковую группировку генерала Гудериана
и, после тяжелого сражения, с большими потерями вышли севернее Смоленска к
Днепру. Степанов распоряжением Ставки был назначен на место погибшего в
этих боях члена Военного совета армии, в боях участвовать ему еще не
пришлось. Он только приглядывался к новой для него фронтовой обстановке и
пока что мыслил и оценивал то, что видел, памятью прежней, пережитой им в
молодости гражданской войны и опытом мирной партийной работы. Потому, когда
с берегового возвышения он разглядел заполненный людьми берег, он понял,
что перед водной ширью реки в худшем положении, чем армия, находятся
тысячные толпы беженцев. Давняя выработанная деятельная потребность
помогать тому, кто слабее, быть там, где труднее, побудила Степанова к
естественному для него решению организовать переправу выше понтонов, там,
где искали себе путь оставшиеся без помощи люди. Поддаваясь потребности
быть там, где беда казалась большей, он с обычной своей, сейчас особенно
ощутимой хрипотцой проговорил:
- Смотри, Иван Григорьевич, сколько там женщин и детей! Пойду
помогать...
Генерал Елизаров, стоявший рядом со Степановым, бывший в одних с ним
годах и в равной власти над вверенной им армией, но переживший и понявший
за неделю отступления и боев больше, чем за годы всей своей военной жизни,