"Илья Кормильцев. Достоверное описание жизни и превращений NAUTILUSa из POMPILIUSa" - читать интересную книгу автора

едва сотрудничество не расстроивший: Илья писал смешные, даже издевательские
стишки о пролетарской дурочке, Слава воплотил их в сочинении почти
трагическом, чем поэта привел в чувство воодушевленного недоумения.
"Премьера песни" случилась во время очередной дружеской попойки в
коммунальной комнате Вити "Пифы" Комарова, в которой кроме хозяина жил в те
времена Федор, манекен; его некогда в воспитательных целях использовал на
своих концертах "Урфин Джюс". Без руки, без ноги, потрепанный и побитый,
Федор производил впечатление труповидное и использовался в качестве ночного
сторожа витиной машины, сидел в ней, пока хозяин спал, воров отпугивал. И
неплохо со своей ролью справлялся.
Итак, происходила попойка, и Слава неожиданно сообщил, что решил
подарить Илье на день рождения песню. Тогда и выяснилось впервые под музыку,
что "Ален Делон не пьет одеколон". Илья после этого жутко взбодрился,
выскочил на балкон, схватил Федора в охапку и сбросил его с третьего этажа.
А стоял непоздний вечер, народ на улице прогуливался и происходящим
выкидыванием совершенно натурального почти человека был, мягко говоря,
ошарашен... Наусы с хохотом и криками выскочили на улицу, подхватили бедного
Федора под руки, под ноги и с причитаниями типа "Осторожно, ногами за дверь
не зацепись!" - утащили его в подъезд. Говорят, соседи потом на Пифу донос
состряпали, а может и не было такого, однако первый опыт сотрудничества имел
продолжение.
Фокус был в том, что Илья написал "легкий" текстик про глупенькую
девочку из многоэтажных кварталов, единственным утешением для которой
посреди фантасмагории пролетарского бытия стала фотография на стене.

Ален Делон, Ален Делон
Не пьет тройной одеколон...

Именно "Тройной". И все-таки насторожился, услышав тяжелую, полную
мрака и безысходности песню на свои, по замыслу издевательские стишки. Но в
отличие от "урфиновского" прошлого, в котором отличался чрезвычайной
скандальностью, спорить не стал, стерпел даже исчезновение целого слова
"тройной", которое Слава петь отказался наотрез.
На самом деле оба соавтора не слишком-то понимали, как к этому
эксперименту относиться. Дело решил Шевчук, непонятно каким ветром
занесенный в Свердловск, в то время свободный и умный, читавший философские
труды Толстого Л.Н. и что-то постоянно проповедовавший, причем с
употреблением таких ученых слов, что свердловским рокерам они и не снились.
Разве что Кормильцеву, да и то в дурном сне... Слушали его напряженно, но
поступали с точностью до наоборот. В тот приезд Юрий Юлианович почему-то
отчаянно агитировал Бутусова ни в коем случае не связываться с Кормильцевым.
Однажды вечером, когда по-обыкновению пили у Белкина горячительные напитки и
с упоением спорили, Шевчук пошел в атаку и заявил, что "по-настоящему" у
Бутусова песни получаются только на свои тексты.
- Например?.. - осторожно спросил Слава.
- "Ален Делон", например! - отрубил Юрка.
С тех пор Бутусов с Кормильцевым стали гораздо друг к другу ближе. Но
оба всегда и со вниманием прислушиваются к словам Шевчука.
Завершилась эта история значительно позже, в 88-ом, на сочинской
набережной, где после гастрольного концерта прогуливались в полумраке по