"Анна Королева. Квадрат 2543 ("Квадрат 2543" #1) " - читать интересную книгу автора

подальше от человеческих дел и глаз, ближе к себе. С рвущим горло, надсадным
криком, со звуками, потрясающими привыкшие к тишине стихии, мать выдала
мощнейший силы разряд собственной, только что рождённой в муках, мысли,
пробивая слои навалившихся на неё, убивающих жизнь энергий.
- Я обещаю верить в Тебя свято! Ну, покажи же силу свою! Если ты
есть... О, Господь! Если слышишь меня. Помоги! Помоги детям моим:
старшему - Коленьке, младшему - Ванюше, средним - Петру, Алексею, Пимену,
Михаилу, Андрею! Оставь им жизнь! Пусть будут живы они и здоровы! Пусть
доживут они до глубокой старости! Пусть не берут их вражьи пули! Да не
коснутся их злые языки! Да не тронут нас болезни и голод!..
Сама не заметила, как перешла в молитве своей на проблемы насущные,
сама не заметила, как успокоилась, как ушли из груди в никуда разрывающие на
части вихри, как снова выпрямилась сгорбившаяся было по-старчески, сильная,
красивая спина, как голос стал тише и мягче, а поднятые к небу руки медленно
опустились на живот и переплелись пальцами. Будто очнувшись ото сна,
подумала, что о ней могут беспокоиться дочери и муж, заторопилась назад, но
про себя, мысленно, всё говорила и говорила с Тем, Кто может услышать всё.
На дороге стояла дочь. Молча, переглянувшись, женщины взялись за руки,
и пошли к дому.
Близился рассвет. Наступало утро субботы, 28 июня 1941 года.

* * *

Годы войны для семьи Евдокии были временем ещё более напряжённого, чем
прежде труда, чуткой сосредоточенности к происходящему вокруг и умелого
сострадания помощью своей односельчанам. Смерть обошла стороной этот клан,
голод не коснулся ни людей, ни скотины; стоявшие три месяца в Павелеце
немецкие солдаты не тронули женщин, не разорили дом. Через редких
приезжавших в короткие отпуска на восстановление после ранений однополчан до
матери доходили рассказы о лихих вылазках старшего, Коленьки, служившего в
разведке, о подвигах среднего, Алёшеньки, рвущегося первым в самое пекло.
Слушая о детях, поднимала лицо к небу, молилась молча, иступлёно. В самом
конце войны Николая контузило, и до глубокой старости он будет разговаривать
своим низким, зычным голосом громче всех, почти криком, плохо слыша себя и
окружающих. Алексею осколок авиаснаряда раздробит кость ноги, и хромота
станет его вечной спутницей. Остальные, возмужавшие и ставшие выше ростом,
по возвращении с фронта будут помалкивать о странных стечениях
обстоятельств, регулярно помогавших им избежать смерти и ранений. После
войны очень быстро вернулось в село веселье летних вечеров тогда, когда
после дневных забот, отбиравших, казалось, все силы без остатка, радуясь
мирному течению жизни, Николай дрожащими от усталости руками взял старую
гармонь, как и мать, ждавшую его терпеливо пять лет. Задеревенелые пальцы
заново осваивали забытые движения, плохо слышащие уши с трудом улавливали
то, что скоро станет музыкой, ноющее от напряжённой работы тело постепенно
расслаблялось, душа отдыхала. На звуки сбивающейся пока в становлении своём
мелодии, устало собирались соседи. Вскоре, не обращая внимания на неловкость
музыканта, овдовевшие и незамужние, скучающие по мужским взглядам, местные
образцы не убиваемой женской природы, то ли в радости, то ли в отчаянье, то
ли с мудрым умыслом, то ли в истерике, будто стряхивая с себя мёртвое
оцепенение, глядя перед собой не моргающими глазами, начали непослушными от