"Анна Королева. Квадрат 2543 ("Квадрат 2543" #1) " - читать интересную книгу автора

Глава 2

Ровно за пятьдесят лет до того, как супруги Сусанины чуть не пали
жертвой своего любопытства в поисках истины на болотах дремучих лесов
северной части России, на станции Павелец, по южному направлению от Москвы,
схватившись обеими руками за рано поседевшую голову, скорчившись от
невыносимой душевной боли, на свежевыкрашенной скамье для отъезжающих
пассажиров сидела посеревшая лицом от ощущения собственного бессилия перед
надвигающейся катастрофой Евдокия Кондратьевна Кузнецова. Прошло полчаса,
как эшелон, увозящий на фронт спешно мобилизованное мужское население
поселка городского типа, начальником на станции которого работал муж
Евдокии, впитал в себя вместе с массой разновозрастных солдат семерых из
тринадцати её сыновей. Иван Никонорович Кузнецов, бородатый и грозный на вид
старик, по сути своей был гораздо мягче и моложе, чем предпочитал, по вполне
разумным соображениям, выглядеть. Большой заскорузлой ладонью, цепляя
заусенцами пальцев льняную ткань грубой блузки, муж, отец и дед в своём
семействе, гладил по неожиданно сгорбившейся и незнакомой спине свою верную,
любимую жену и подругу.
- Дунюшка, иди домой, иди, хорошая моя! Мне ещё побыть здесь надо, могу
понадобиться, а ты иди, иди, родная. Бог даст - вернутся живыми. Почти
насильно оторвав женщину от места, на котором в сердце её вонзилась
уничтожающая тоска, Иван Никонорович шёл какое-то время рядом с Евдокией
Кондратьевной, поддерживая под руку, потом заторопился назад, на работу.
В доме большом и светлом, неестественно чистом, с белыми, из
некрашеного дерева, полами, где чистота, достаток, трудолюбие и веселье были
одинаково почитаемы, всё стало пусто. Ощущалось, как часть жизни покидает
эти стены, унося с собой лучшее - радость бытия, любовь и поддержку близких
людей, энергию молодых и здоровых человеческих душ. Бешеная струя горечи
била и била мощным потоком, разрывая сердце и мозг. Наступившие сумерки
добавили чёрных тонов в разрушительное восприятие реальности. Ноги сами
несли вон из осиротевшего дома. Ещё на дороге между избами посёлка, ведущей
через поле и лес к соседней деревне, Евдокия тихонько начала подвывать,
раскачиваясь головой и плечами в стороны, не обращая внимания на следившую
за ней дочь, тихонько пробиравшуюся вдоль заборов. Как раненый зверь, в боли
своей не видящая света, не разбирая дороги, выйдя из села почти уже в ночь,
врезалась босыми ногами в высокое, цветущее разнотравье и по полю тяжело
пошла тупо вперёд. К душевной пытке добавилась боль в ногах, исколотых
сильной и местами уже сухой растительностью. Что-то заставило остановиться и
поднять лицо к чёрному, звездному небу. Будто чьи-то глаза из бесконечной
вечности бесстрастно наблюдали за судорогами духа в страдающей плоти,
ищущего бесплодно нелепыми попытками путь к успокоению. Истерзанная
разрывающими изнутри вихрями, толкающими тело во всех направлениях
одновременно, она, дошедшая до высшей точки отчаянья, вскинула не
чувствующие своего веса, лёгкие руки к Тому, Кого не может не быть.
Нечеловеческим воплем, рёвом подстреленной медведицы, защищающей детёнышей
своих, содрогнулся свод равнодушных небес:
- А-а-а-а-а!!! Если ты есть, если ты слышишь меня... я обещаю...
Она надрывно говорила в темноту, обращаясь к далёкому лесу, к полю, об
которое изранила ноги, к звёздам и к чему-то ещё, что ощущалось сейчас так,
будто само желало контакта, будто специально привело её именно сюда,