"Владимир Кораблинов. Мариупольская комедия ("Браво, Дуров!" #2) " - читать интересную книгу автора Ну, мало ли что там с этой Люсьеной вышло. Смешно и глупо. А могло бы,
впрочем, случиться и иначе, и тогда... Так-то-с. Приподнявшись на локте, Анатолий Леонидович пристально всматривается в потемки, окружающие черту освещенного круга. Странно. Необъяснимо. Вот был папочка, сидел, брюзжал, топал ножкой - и улетучился, и нет его. Братец же, хотя и исчез, подобно родителю, и как будто и нет его, но присутствие почему-то ощутимо. Он невидим, но он здесь, здесь... - Не проведешь, моншер, - шепчет больной, - не спрячешься... А раз уж ты разговор затеял, так слушай. Мое несомненное качество - это действовать. По первому зову сердца. В омут кидаться, голову очертя - первым. Первым! А ты вот, к примеру, никогда первым не бывал, всю жизнь по моим следам норовил, все мое ухитрялся прибрать к рукам - и случай с Зеленым, и с Вильгельмом, и прочее. Ну, а как, пардон, с быком? На арене Плас де Торос? То есть когда уже не анекдот, не забавное антре, а - смерть в глаза, чудовище разъяренное, да еще сто тысяч чудовищ на трибунах с жадностью, с нетерпением и восторгом ждут не дождутся твоей погибели... Ну-ка, ну-ка, милейший! Это тебе не то что взять да и слизнуть воровски придуманную мною репризу, не-е-ет-с! Да, именно - очертя голову. От этого-то так сногсшибательны были мои успехи, всемирная слава, богатство (былое, к слову сказать)... Ну, конечно, и провалы, неудачи. Откровенно признаюсь. Ты же вечно размышлял, прикидывал за и против, заветную мечту; скрипел пером в дурацкой управе благочиния, прекраснейшим почерком составляя списки сирот и потаскушек, двадцатого числа аккуратно расписываясь у артельщика в получении. Радовал дядюшкину душеньку: остепенился, дурачок, пошел по верной дорожке, не то что тот, забубённый... ну, сами знаете - кто. Женился затем порядочно, благопристойно, с певчими, с провозглашением многолетия, с венчальными свечами, с флердоранжем. И с приданым, между прочим - а как же! - скатерти, салфетки, пуховики - ну, совершенно как в чеховском водевиле... А время-то, дражайший братец, время-то было потеряно, оно уходило безвозвратно. Ты аккуратно торчал в управе, тянул лямку, выслуживался, к двадцати целковым нищенского жалованья мечтал о ничтожной прибавке. Имя же молодого русского клоуна Анатолия Дурова уже мелькало на афишах не только в провинциальных городках, но и, черт возьми, в белокаменной! Именно к этому времени относится история со срезанными в дядюшкиной квартире роскошными гардинами... Тереза моя смастерила из них великолепный балахон, и я впервые с огромным успехом выступил на московском манеже. Тереза... Но нет, тебе, Володька, этого не понять. Тут - ни свечей, ни певчих, ни громогласного дьяконского зева. Ни восковых цветочков на свадебном платье невесты. Ни пуховиков. Хотя и шептали в закулисных каморках-уборных охочие до пересудов, что - ого-го! - поймал-таки этот Дуров-ловкач золотую рыбку, Терезу то есть; что у |
|
|