"Владимир Кораблинов. Воронежские корабли " - читать интересную книгу автора

поставили на каторжные работы.
Рыжий Иванок бил камень рядом. Он пригляделся к Афанасию и сказал:
- А ведь это, брат, чуть ли мы не с тобой в лесу дрались? Я б тебя не
признал, дюже ты на личность изменился, да вот знак у тебя на лбу приметный.
У Афанасия на лбу рубец был, ему швед под Нарвой отметину тесаком
поставил.
- Знак у меня приметный, - согласился Афанасий, - на царской службе
получил. Теперь же вот, видишь, вместе с тобой камень бью, как простой
мужик.
- Значит, был пан, а теперь с печки упал! - засмеялся Иванок.
- Стало быть, так, - вздохнул Афанасий. - Только ты мне, пожалуйста, не
говори эти слова, я уж их досыта наслушался.
- Да ты не обижайся, - сказал Иванок, - у меня на тебя злобы нету. Ты
был солдат, царский человек, а я крестьянин, хлебопашец коренной. Теперь же
мы оба с тобой вместе полушки не стоим, сидим тут на карачках, камень бьем.
Спасибо еще, на божий свет из подземелья выпустили, чепь сняли. А то так в
остроге и сгнил бы. Там нашего брата, утеклеца, знаешь как полосуют!
И он рассказал Афанасию, как углянских мужиков побрали в тюрьму, а
хозяйство все разорили.
И что в тюрьме жизнь такая, что из каких взяли - более половины
померли.
А какие покамест дышут, из тех Дениско, заплечный мастер, дух вышибет
обязательно.
- Наперекосяк пошла наша жизня, - сказал Иванок. - А все из-за кораблей
этих распроклятых...
Он погрозил в сторону реки на доки, где белыми деревянными ребрами
торчали строящиеся суда. Иные же были уже выстроены и лениво покачивались на
легкой волне.
- Слухай, - оглянувшись, шепнул Иванок. - Давай ночью запалим корабли
да деру - на Дон, а? Дерево сухое, знаешь как заполыхают!
Афанасий усмехнулся.
- Дурак ты, рыжий, - сказал он. - Наше с тобой горе не от кораблей, а
от пустого начальства. Корабли нам вещь нужная, нас без них не только что
швед побьет али турок, - заяц залягает.
- Сказывай! - недоверчиво поглядел Иванок.
Но про поджог уже больше не поминал.
Стали они с Афанасием вместе жить, вместе делить горькую участь. В
одной землянке спали, из одного горшка хлебали щи. Краюху хлеба - и ту
пополам.
Стали они друзья, кунаки, сказать по-татарски.
Иванка, было дело, ногайцы в полон уводили, он у них без малого три
года прожил, наловчился по-ихнему калякать.
Били кунаки камень, поглядывали по сторонам.
На их глазах четыре галеры на воду спустили, два галеаса, пять
бригантин.
Из того камня, что они били, крепостные стены больше чем наполовину
возвели.
Видели кунаки, как вместе с господином адмиралтейцем да с командиром
Юстом наезжали заморские гости, пили, гуляли, палили из корабельных пушек.
Делали гезауф.