"Владимир Кораблинов. Воронежские корабли " - читать интересную книгу автора

А один раз какие-то монахи на шести телегах малых ребятишек привезли. И
тех малолетков поставили на черную работу - кого куда: кого камень бить,
кого землю копать, кого тачки возить.
Работа вся была трудная, не под силу ребятенкам. Они падали и плакали,
но никакой жалости им не оказывали.
После узнали, что ребятишки - стрельчата, дети казненных царем
стрельцов.
Их сперва было по монастырям разослали, обрекли за отцовские грехи в
монахи. Но потом царь рассудил, что чем в чернецах дармоедничать, лучше им
потрудиться на пользу русскому государству. И было приказано привезти
стрельчат на корабельное строение.
Мужики, конечно, жалели малолетков, у Афанасия сердце разрывалось,
глядя на них. Но ведь и самим был не мед: от тяжелой работы да скудных
харчей - хоть в петлю.
Как-то раз весь день дождь порол. Мокрые, озябшие, залезли Иванок с
Афоней в свою нору, в землянку, спать.
Дождь не унимается, хлещет. Нитки сухой нету и просушиться негде.
Лежат кунаки, как звери, прижались друг к дружке, чтобы согреться.
Дрожат. Заснуть бы - да какой сон, когда на тебе все хлюпает.
Иванок тогда сказал:
- Эх, и дураки мы с тобой, Афоня! Терпим то, чего и терпеть не можно.
- Ну, так что? - отозвался Афанасий.
- Да вот то самое... Расскажу я тебе, кунак, как гнали нас из Углянца в
город Воронеж. Вот шли мы уторком по лесу, и такая была кругом красота. Дуб
в листочек оделся, черемуха зацвела. А птицы, ну такой шумовень подняли, что
хоть плясать бы, да чепь на ногах. И вот, братец ты мой, одна-то пичужка так
старается, так выговаривает - ну, прямо бы сказать, человечьими словами... И
шел я, ухи развеся, слухать слухал, а ни гвоздя не понял.
- А чего ж понимать-то? - засмеялся Афанасий. - Нешто кто разумеет,
чего птица свистит?
- Да птаха-то, кунак, не простая ведь была: тезка мне, Иванок
прозывается. Всю дороженьку она мне говорила, научала, что сделать, как
разнесчастную долю повернуть... Ну, чисто оглох, ничего не уразумел. Уж
когда-когда, в остроге, как сукин сын Дениско две шкуры с меня спустил,
тогда только блеснуло мне, чего пичуга выговаривала.
- А чего же? - засыпая, спросил Афанасий.
- Чего! То-то и есть, что - чего. Она мне сказала:

Иванок,
сбей замок!
Иванок,
сбей замок!

- Понял теперь ай нет?
Афанасий не ответил. Он спал.
А наутро корабельный мастер Козенц велел всех камнебойцев и копачей
выстроить в шеренгу. И прошел вдоль ряда, тыкая некоторых пальцем в грудь и
говоря:
- Этот карош.
Так он сунул перстом и в Афанасия с Иванком. И в тот день десятник