"Владимир Кораблинов. Герасим Кривуша " - читать интересную книгу автора

будто, отбившись, ушел он с воеводского двора через Ильинские ворота в
посад, но кто знает - верно ли? Да то-то и беда, что верно. Там на посаде
жила распутная женка Любашка, она тайно вино курила. Илюшка к ной прибежал,
спросил вина, ветчины, наелся, напился и лег на огороде под грушей спать. Он
мыслил, что ушел, а его Сережка Лихобритов искал: может, и не нашел бы, да
Любашка указала, поганка. Вот его сонного, голубчика, и связали, да в
губную - к Пронке к Рябцу: "Кто-де научал гиль делать?" Так связанного и
били, ироды.
13. Гонец все скачет, уже Даньшино-село миновал, донская вода блеснула;
на воеводском дворе плотники стучат топорами, чинят разбитые ворота; Петр
Толмачев, стрелецкий голова, собрав стрельцов, сулится скоро жалованье
отдать - гонец-де скачет в Москву за казной; дворянин Ждан Кондырев,
отомкнув шкатулку, считает деньги, велит писарю заутра же заплатить охочим
людям новобранцам по пяти алтын на брата да струги готовить, чтоб скорой
рукой сплыть с охотниками на Дон к князю Семену Пожарскому... Ночь идет,
горят костры, пляшут, шумят по кабакам бражники: у них новый вожак
объявился - бар Борских убеглый мужик Ивашка. Он кричит, что-де
недоделанного дела кидать не мочно, а что-де надобно идти, и не то что
Кондырева-дворянина ай воеводу, а всех бояр и подьячих побить, да и
посадских кое-кого туда же. "Они, - кричит, - дюже салом заплыли, нам от них
одна разоренье!" И многие бражники кричали вместе с Ивашкой: "Верно! Побить
их, да и все!" И сошлись на том, чтоб заутра, как заблаговестят к обедне,
так всем бы собираться на торгу и идти по боярским дворам грабить. Сойдясь
на этом, поснули бражники кто где.
14. А пока они кричали да сговаривались, лихобритовские ярыжки* тоже не
зевали. Они сидели по кабакам, наряженные - кто побирушкой, кто монахом, кто
мужиком проезжим. И они все слушали, замечали, какие дюжей глотку дерут. Так
что не успел Ивашка, бар Борских убеглый мужик, за угол от кабака завернуть,
как человек с пять навалились на него, сшибли с ног, поволокли. Так же и с
другими крикунами стало. И в ту ночь набили тюрьму полнехоньку.
______________
* Полицейские служители.

15. Утром пошли Ждановы люди по избам, зачали кричать новобранцам,
чтобы шли на воеводский двор за жалованьем. Те стали, сомневаясь, меж собой
переговариваться: "Вот-де чудно'! Не лукавство ль? Вечор с воеводского двора
втычки, а нонче, глянь, - жалованье!" Тут к обедне заблаговестили. Бражники
по уговору бунтовать побежали, слышат: бар Борских Ивана будто в тюрьму
кинули. Да и других много туда ж покидали ночью. Смутились: что делать? Не
ведают - бунтовать, не ведают - смиряться. Тогда пришел один охотник с
воеводского двора, трясет кисетом, гремит алтынами, молвит: "Чего, дураки,
сумлеваетесь? Верно, дворянин по пяти алтын на брата жалует". И друг за
дружкой все, какие поверстались в охотники, пошли на воеводский двор и
получили по пяти алтын. И всем было приказано заутрешний день идти к
пристани по стругам.
16. Так и вышло. Попы молебен отпели на берегу, дали крест целовать.
Всех новобранных посадили на струги, и поплыли они по реке Воронежу на тихий
Дон воевать турка. Как они его воевали - речь особая, мы об том сей час не
будем сказывать. Одно лишь: многие там за пять алтын головы свои положили.
17. А на Воронеже тишина стала. Кончился шум. Огонь как бы сбили,