"Олег Корабельников. Дом и домовой (Авт.сб. "Башня птиц")" - читать интересную книгу автора

наполненные личинками и коричневой пылью стропила; пришлось заменять их,
но потолок не выдерживал тяжести новых балок, прогибался еще больше, пока
не треснула матица и неровные концы ее не провисли над полом, обнажив слом
извести, по слоям которой можно было исчислять время, как по годовым
кольцам.
В этот день они впервые поссорились. Света обвинила его в неумении
делать простые вещи, в лени и растяпстве, он тоже не остался в долгу и
наговорил кучу глупостей. Она расплакалась, сказала, что жалеет о своем
замужестве, что он обманул ее, прикинулся добрым и хорошим, а на самом
деле совсем не любит ее и только непонятно, для чего он увел ее из
родительского дома, где ее так любили и никогда не оскорбляли.
Они легли спать по разным углам, и впервые никто не шумел ночью, дом
спокойно и терпеливо ждал, чем все это кончится.
Кончилось, конечно, примирением и поцелуями, а на следующую же ночь
кирпич провалился в трубу, заклинил ее где-то посередине, и они спаслись
от тяжелого угарного дыма в сенях.
- Давай уедем отсюда, - заплакала Света. - Этот дом просто выживает
нас.
- Еще неизвестно, кто кого, - сказал Сергей, - а ты купи побольше
халвы.
Халва не помогла. На другую ночь под порывом внезапного ветра
распахнулась дверь, петли не выдержали, и дверь с грохотом рухнула на
крыльцо. Ветер пронесся по комнате, сорвал одеяло с постели, разбил окно и
вырвался наружу.
Сергей долго успокаивал Свету, пытался развеселить ее, шурудя кочергой
под печкой, словно изгонял оттуда домового, рассказывал веселые истории из
студенческой жизни и при свете фонарика строил смешные гримасы. Света даже
не слушала его и утром, уходя на работу, сказала, что будет жить у
родителей до тех пор, пока Сергей не приведет дом в порядок или не найдет
другую квартиру.
И Сергей, разозлившись, пошел в наступление. Он составил план
реконструкции дома, но по нему выходило, что легче было бы построить новый
дом, чем отремонтировать старый. Пораздумав, Сергей решил ограничиться
самым необходимым. Дом так и так подлежал сносу, жить в нем всю жизнь
Сергей не собирался, а расходы на ремонт превышали любые мыслимые цифры.
Начал он с трубы. Оседлав конек крыши, ломиком разломал старую трубу,
сбросил вниз красные на изломе кирпичи и возвел новую. Потом принялся за
потолок. Выгреб старый шлак, добрался до потолочного перекрытия и, выломав
гнилые хрупкие доски, обнажил комнаты. Теперь отступать было некуда. Дом
был открыт для дождей, и Сергей, рассчитав, что пока стоит сухая погода,
думал успеть сделать необходимую работу за два дня.
Он расстелил спальный мешок поближе к печке, долго лежал, глядя в
чистое небо, курил, и не заметил, как заснул.
Во сне он лежал на прежнем месте, но комната стала иной, непохожей на
прежнюю. Беленые стены взбугрились лампами, индикаторами, гудящими
приборами, назначения которых он не знал. Позванивало, постукивало,
поскрипывало и пело. С никелированных балок свешивались провода, концы их,
казалось, уходили прямо в звездное небо.
Чьи-то влажные руки прикасались к лицу Сергея, но он не видел их.
Кто-то ходил, разговаривал приглушенно, пол подрагивал и временами мелко