"Олег Корабельников. Дом и домовой (Авт.сб. "Башня птиц")" - читать интересную книгу автора

вибрировал, словно в подвале работал мощный мотор. Сергей хотел встать, но
не мог, и вот - капля воды упала на лоб и медленно потекла к виску.
Гудели стены, вздрагивали и метались по освещенным шкалам черные
стрелки, серпантин перфолент, шурша, сползал на пол. Кто-то за его спиной,
невидимый и недосягаемый, всплескивал воду и брызгал на лицо Сергея. Он
хотел сказать, что это ему не нравится, но чья-то ладонь легла ему на губы
и не позволяла раскрыть рта. Тот, кто был позади, плеснул в лицо полную
пригоршню воды. Сергей зажмурил глаза и проснулся. Было темно и холодно.
Шел дождь, и вода беспрепятственно лилась в комнату. Сергей с трудом
выбрался из размокшего спальника и, повесив фонарик на стену, стал быстро
собирать вещи и книги в один угол, накрывая все это брезентом. Дождь лился
ровными холодными струями, собирался в лужи и уходил под пол сквозь щели.
Сергей вымок, от дождя было некуда деться, и он, проклиная все на свете,
забрался под печку. Там было тесно и душно. Пыль щекотала ноздри. Хотелось
курить, но спички отсырели, а сигареты расползлись в коричневую кашицу.
Спать было невозможно, и от нечего делать Сергей начал разговаривать с
тем, кого нет на свете.
- Ну-ка, выходи сюда, старичок-домовичок, друг сердечный, жихарь
запечный. Выходи, посидим, потолкуем.
В ответ шуршали и пищали захваченные дождем мыши. Под полом слышался
беспрерывный шорох.
- Доберусь я до тебя, дружок, - говорил Сергей, чихая от пыли. - Ох,
доберусь. Все равно весь дом отремонтирую. Ты упрямый, а я еще упрямее.
Под полом словно лопнула натянутая струна, высокий звук ударил в уши и
быстро оборвался. Монотонно шумел дождь, журчала вода, и на фоне этих
привычных звуков неожиданной показалась песня - кто-то шел вдалеке и
разухабисто пел о далекой Питерской улице.
- Надо же, - удивился Сергей, - такой ливень, а он гуляет, да еще и
поет.
Шлепая по лужам, едва разбирая дорогу в темноте, он добрался до
калитки. Прошел несколько шагов по улице и вдруг заметил, что дождь
прекратился. Посмотрел на небо: чистое, звездное, тонкий серпик умирающего
месяца посередине. Он дождался, когда человек поравняется с ним и, шагнув
к нему ближе, попросил закурить. Наверное, вид его, промокшего и грязного,
скорее рассмешил прохожего, чем напугал, потому что тот, покачиваясь и
хмыкая, протянул ему папиросу и, пытаясь зажечь спичку, сказал:
- Ты что это, земеля, рыбу ловил, что ли? Или тебя теща из таза
окатила?
При свете спички Сергей увидел краешек рукава незнакомца и его удивило
- рукав был совершенно сухим. Делая вид, что заслоняет огонек от ветра, он
взял незнакомца за рукав пиджака, быстро провел рукой до локтя. Сухой,
абсолютно сухой! И только когда прохожий пошел своей дорогой, путая слова
и куплеты, Сергей решился наклониться и ощупать землю. Дорожная пыль,
плотно осевшая за ночь, была сухой, ни одна капля не упала на дорогу.
Сергей приблизился к своему дому и сразу же услышал знакомый шум дождя.
Прошел вдоль забора, не поленился забраться на него и убедился: по ту
сторону шел ливень, размеренный, затяжной.
Подняв воротник, пробежал в дом, наполненный звенящей, журчащей водой,
разыскал фонарик и обошел с ним вдоль забора. Луч света ясно ограничивал
стену дождя, и это привело к неизбежному выводу: дождь лился на двор