"Олег Корабельников. Дом и домовой (Авт.сб. "Башня птиц")" - читать интересную книгу автора

Олег Корабельников.

Дом и домовой

-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Башня птиц". СпБ., "Азбука", 1997.
OCR spellcheck by HarryFan, 9 November 2000
-----------------------------------------------------------------------


Когда они поженились, то можно было бы жить у родителей Светы, но они
оба предпочли снять старый дом на окраине города, до того ветхий, что
казалось - построен он в незапамятные времена. На самом деле дому было не
больше полусотни лет, но постоянные ветра, близость реки и оползни
состарили его, как старят человека житейские невзгоды.
Дом был как дом, с красной кирпичной трубой, обломанными наличниками, с
окнами, заколоченными досками. Люди, жившие в нем, оставили свои следы, и
по ним можно было прочесть очень многое. Кто-то выбирал место именно это,
а не другое, кто-то рубил сруб - вот следы от топора, неизгладимые
временем, а вот резные наличники, любовно сработанные рукой мастера. На
косяке двери - зарубки, одна выше другой, это подрастали дети, вот собака
царапала крыльцо, и конура ее еще цела, и проволока для цепи, натянутая
через двор.
В комнате на стенах - светлые пятна от фотографий и ковриков,
поржавевшие гвозди, вбитые, казалось бы, в беспорядке, но когда-то каждый
был на своем, необходимом месте, и на него вешали одежду, или полку с
посудой, или занавески.
Люди годами обживали дом, и он сживался с ними, они привыкали друг к
другу, притирались, люди уже хорошо знали, что, скажем, вторая ступенька
на крыльце поскрипывала, а входя в сени, нужно наклоняться, чтобы не
задеть о косяк, и делали это спокойно и привычно. И дом, должно быть, тоже
зависел от жильцов, ведь они заботились о нем, белили стены, конопатили
щели и не хотели, чтобы он умирал преждевременно. Он был их жилищем,
неотъемлемой частью их самих, свидетелем их горя и радости, рождений и
смертей, и вот они уехали обживать новый дом, а этот остался доживать свой
век, уже почти мертвый без населяющих его людей...
Они вошли в него, половицы, потертые и некрашеные, скрипели под ногами,
кое-где их прогрызли мыши, штукатурка осыпалась, обнажив крестообразный
рельеф дранки, потолок отсырел и протекал, а печка и вообще была
разрушенной. Они остановились на пороге и долго стояли там, обнявшись.
- Вот мы и дома, - сказал Сергей. - С новосельем!
В первые дни они спали на раскладушке, подальше от окна, и неудобство
тесноты не казалось им мучительным. По ночам, прислушиваясь к вздохам,
скрипам и шорохам старого дома, они наделяли его душой, шепотом
придумывали ему биографию и переводили жалобы его на человеческий язык.
Они привыкали к дому, к его неуюту, к чужим запахам, к половицам, истертым
чужими ногами, к виду из окна, который ушедшие считали родным и привычным
и ждали только, чтобы и дом привык к ним и стал считать их своими.
У Сергея был отпуск, вернее, то неопределенное состояние, возникающее
при переходе из одного слоя жизни в другой. Он закончил институт, на