"А.Л.Коптелов. Великое кочевье (Роман) (Цикл: "Гражданская война в Сибири") " - читать интересную книгу автора

- Дай, я тебе еще налью. Кушай на здоровье!
Борлай говорил: "Тойгон", - но Макрида Ивановна, думая, что он
отказывается из скромности, наливала до тех пор, пока гость смущенно не
закрыл стакан рукой.
Завтрак кончился. По обычаю русских, надо было сказать какое-то
слово.
Токушев долго вспоминал это слово, слышанное всего лишь два раза, а
потом сказал:
- Прощай...
В то же мгновение он понял, что сказал не то, и взглянул на хозяйку.
На ее лице не дрогнула ни одна морщинка, будто она даже не заметила, что
он обмолвился.
Она достала два мешка, в один сложила жареное мясо, другой наполнила
шаньгами и пирогами.
Филипп Иванович отказывался от столь обильных подорожников, но сестра
махнула на него рукой:
- Ты и не говори даже. Чтобы я тебя, брата родного, с хорошим дружком
да без припасу в путь-дорогу отпустила? Не бывать этому.
Она, смеясь, сунула оробевшему Борлаю за пазуху горячую шаньгу,
завернутую в холстинку.
- В присловье одном говорится: "Хорошо в дорожке пирожок с горошком".
А шаньга со сметаной вкуснее горохового пирога. Ешьте да худым словом не
поминайте.
Она улыбалась. Борлай кланялся ей и тоже улыбался.
Проводив гостей за ворота, Макрида Ивановна крикнула на прощанье:
- Счастливой дорожки!
И долго следила за удаляющимися всадниками.


5

Как всегда на Алтае, в начале лета стояли пламенные дни. Не зря
алтайцы назвали июнь месяцем Малой жары, июль - месяцем Большой жары.
Солнце подымалось из-за хребта, опоясавшего Золотое озеро - Алтынколь,
плыло над белыми узлами горных кряжей - Чуйскими альпами, Катунскими
высотами, над ледяными вершинами Белухи, снижалось над сизо-серыми
долинами Усть-Кана, Коргонскими "белками" и падало в бесконечные
казахстанские степи. Во многих аилах можно побывать, сотню трубок выкурить
и десяток тажууров араки распить.
Борлай просыпался, когда на траве еще лежала никем не тронутая роса,
заседлывал лошадей и тряс Суртаева за плечо:
- Ночь кончилась. Надо кочевать.
Филипп Иванович вскакивал и, покрякивая, тер лоб ладонью. Сколько раз
он давал себе слово вставать раньше своего спутника - и все-таки каждое
утро приходилось краснеть: сон в росистый рассвет непреодолимо сладок.
Они ехали от аила к аилу, часами беседовали с хозяевами. Суртаев
рассказывал о революции и партии, о Советской власти и работе с беднотой,
о борьбе с баями и кулаками, о курсах и школе.
За три недели они побывали во всех углах аймака - пересекали
взгромоздившиеся выше облаков хребты, где даже в июле случались бураны,