"Ф.Коплстон. От Фихте до Ницше. " - читать интересную книгу автора

самообнаружения этого разума может быть отслежена в философской рефлексии.
У них были крепкие нервы, и они не опасались навета критиков, что под
тонким прикрытием теоретической философии у них скрываются одни лишь
поэтические излияния и что их глубина и непонятный язык - только маска,
скрывающая отсутствие ясности мысли. Наоборот, они были уверены, что
человеческий дух в конце концов обрел себя и что природа реальности
наконец-то ясно открылась человеческому сознанию. И каждый выставлял
напоказ свое видение Универсума с восхитительной уверенностью в его
объективной истинности.

Трудно, конечно, отрицать, что сегодня немецкий идеализм производит на
большинство людей такое впечатление, будто он принадлежит другому миру,
иному мыслительному климату. И мы можем сказать, что смерть Гегеля в 1831
г. обозначила конец эпохи. Ведь за ней последовал крах абсолютного
идеализма [1] и появление иных путей мысли. Даже метафизика приняла другой
облик. И полная уверенность в силе и размахе спекулятивной философии, в
особенности характерная для Гегеля, никогда больше не возвращалась. Но хотя
немецкий идеализм и пролетел, словно ракета, по небу и через сравнительно
короткий промежуток времени развалился и упал на землю, его полет был
исключительно впечатляющим. Несмотря на свои ошибки, он представлял собой
одну из наиболее основательных в истории мысли попыток достижения
унифицированного концептуального господства над реальностью и опытом в
целом. И даже если идеалистические предпосылки отрицаются, идеалистические
системы все же могут сохранять стимулирующую энергию для естественного
побуждения размышляющего духа к поискам унифицированного концептуального
синтеза.

1 Факт существования более поздних идеалистических движений в
Британии, Америке, Италии и где-либо еще не меняет того, что метафизический
идеализм в Германии после Гегеля пережил упадок.


Конечно, некоторые считают, что разработка целостного воззрения на
реальность не является подлинной задачей научной философии. И даже те, кто
не разделяют этого убеждения, вполне могут думать, что достижение конечного
систематического синтеза лежит за пределами человеческой способности и есть
скорее идеальная


23

цель, чем практическая возможность. Однако сталкиваясь с
интеллектуальной величиной и мощью, мы должны быть готовы признать ее.
Гегель в особенности во впечатляющем великолепии возвышается над огромным
большинством тех, кто пытался умалить его. И мы всегда можем поучиться у
выдающегося философа, хотя бы размышляя над нашими основаниями несогласия с
ним. Исторический крах метафизического идеализма не влечет с необходимостью
вывода о том, что великие идеалисты не могут предложить ничего стоящего. У
немецкого идеализма есть свои фантастические аспекты, но сочинения ведущих
идеалистов очень далеки от сплошной фантазии.