"Фредерик Коплстон. История философии: XX век " - читать интересную книгу автора

Тщательно разработанным примером такого типа анализа является работа
профессора Райла "Понятие сознания" (Лондон, 1949). Краткое упоминание об
этой работе в рамках данной статьи было бы несправедливым по отношению к ее
автору. Одна из основных задач книги - показать, что высказывания, с
помощью которых люди обычно описывают психическую деятельность, могут быть
объяснены без того, чтобы подразумевался картезианский дуализм. В книге
много детальных и важных анализов. Здесь я хотел бы привлечь внимание
только к одному направлению мысли. Абсолютно корректно, отмечает автор,
говорить об университете (Оксфорда); но если иностранный посетитель после
того, как ему покажут все оксфордские колледжи, попросит показать ему сам
университет, его просьба будет означать, что он не понимает, как
используется это понятие. Поскольку данный термин, хотя его использование
совершенно оправдано, не обозначает предмет того же рода, как, допустим,
термин "колледж Святой Магдалины". То есть существует здание (в
действительности даже группа зданий), известное как колледж Святой
Магдалины, но не существует сравнимого с ним здания под названием
"университет". Сходным образом, хотя вполне правильно говорить о
"сознаниях", не существует сознания самого по себе, вне определенной
психической деятельности: этот термин не обозначает скрытую сущность.
Очевидно, что подобная форма рассуждений выходит далеко за пределы простой
критики картезианского дуализма как такового.


26

Итак, ясно, что анализ такого типа требует принять во внимание
экстралингвистические данные. (Профессору Райлу, разумеется, прекрасно
известно об этом.) То же самое справедливо в отношении большой части
лингвистического анализа. Поскольку аналитик выясняет "истинное" значение
пропозиций. Если он спрашивает о значении слова, его интересует не
словарное объяснение данного слова или то, что понимает под этим словом тот
или иной индивид, является ли он философом или нет (хотя это не вполне ясно
относительно тех аналитиков, которые обращаются к "обыденному языку"), а
"истинное" значение слова. Ответ на этот вопрос не может быть получен без
привлечения экстралингвистических данных. Следовательно, анализ не может
быть отождествлен с чистой речевой деятельностью. Рассел в "Значении и
истине" верно замечает, что "существует тенденция, особенно среди
логических позитивистов, относиться к языку как к независимой области,
которая может изучаться без обращения к внелингвистическим явлениям", и
добавляет, что это верно лишь для ограниченной сферы. Можно попробовать
прояснить это на следующем примере. Различие между вещью, ее качествами и
модификациями конкретно выражается в высказываниях обыденного языка.
Однако, когда философ намеревается анализировать значение таких
высказываний, он хочет обнаружить их истинное значение, а это предполагает
рассмотрение фактов, которые ими описываются.


27

Может быть сказано, что эти замечания справедливы, но тривиальны.