"Полина Копылова. Летописи Святых Земель [F]" - читать интересную книгу автора

Мэарик был облачен в длинное платье из толстой белой шерсти, сплошь
расшитое перламутром и блеклым жемчугом, отороченное голубым песцом. Под
ногами у него свернулась убитая черная собачка. На лбу его был венец из
серебра с алмазами, и камни переливались печальным прозрачным огнем. Плечи
покрывало затейливое чешуйчатое оплечье с оскаленными мордами
волкоподобных зверей. Их сине-зеленые каменные глаза испускали колкие
холодные лучики и как будто следили за всем, что происходит вокруг,
бдительно охраняя господина. Сложенные на груди пальцы короля были до
ногтей унизаны кольцами, а под пальцами тускло отсвечивал синеватый
зазубренный кинжал с кованым эфесом в виде ветви с листьями.
Юное лицо казалось выточенным из мела. Этарет. Несомненный Этарет.
И черная Беатрикс, третий день не менявшая платья, таила жесткую
усмешку на пухлых губах. Не очень кстати она вспомнила, как он
пересказывал ей этаретские легенды о Могучих и Властных, о Зеленом Огне,
что подчинялся мановению руки, о белоствольных Вечных Елях, сквозь ветви
которых видны всегда только звезды... "Это как со дна колодца?" спросила
она однажды, надеясь сбить его с приподнятого смешного тона.
Тогда ей верилось, что он все тот же маленький смешливый рыцарь,
каким показался ей в первую встречу, и когда Беатрикс окончательно поняла,
что это не так, она стремительно и грубо сошлась с Энвикко Алли, гордясь
тем, что она - женщина, бесстыдница, сучка до мозга костей. И из какого бы
там Извечного леса ни явился светлолицый воитель в чешуйчатом оплечье, что
бы он там ни плел о чистоте своей крови - ничего это не будет стоить, если
она опущенной рукой начнет подбирать юбку с отставленной длинной ноги,
медленно оближет усмешливый рот и тягуче отклонится на черный подлокотник,
томно смежив веки и нарочито вздрагивая ноздрями.
Так она соблазнила Эккегарда Варграна, прямо в королевской
опочивальне, куда завлекла его, прикинувшись, что ей дурно.
Король в это время слушал внизу в зале нескончаемые баллады о Пути по
Этару. Там, перед огромным камином парадного зала, гремел Этарон.
А в задымленной опочивальне (осенний ветер задувал дым в трубы, и
воздух был волнующе горек) среди копошения теней и вздохов никнущего
пламени с ее губ летели вперемежку хохот и сквернословия, пока
раскрасневшийся, одурманенный Варгран с прилипшими ко лбу волосами
по-ландскнехтски рвал с нее платье.
Эккегард Варгран измучился за эти три дня. Сомнения копошились в
углах сознания, как тени тогда в королевской опочивальне... Он рад был бы
сжаться в комок, лишь бы выдавить из себя это воспоминание, для которого
даже не было слов, чтобы составить пристойный и сдержанный рассказ. Все,
что случилось тем вечером и не раз повторялось между ним и королевой,
могло быть описано либо бранными словами шлюх, либо языком суда и закона.
Вконец истерзанный этой постыдной тайной и смутно догадываясь, что он
тоже как-то причастен к убийству короля, он затеял долгий, полный
околичностей разговор с отцом, имея намерение во всем признаться и ничего
не назвать своими именами. Отец выслушал молча и, как показалось
Эккегарду, не вник в суть дела, однако часом позже попросил его уломать
королеву, чтобы отошла наконец от мертвеца и удалилась на покой.
В Цитадели скопилось мертвое, почти осадное напряжение. От верных
людей то и дело доходили вести, что по Хаару блуждают и ширятся слухи о
том, как на деле было с королем, и слухи эти до странности правдоподобны.