"Полина Копылова. Летописи Святых Земель [F]" - читать интересную книгу автора

и мглистый ветер, разом зашумели черные деревья. Кони мотнули вздыбленными
гривами и понеслись по белеющей дороге. А потом мир заполнила белесая
шумная пелена дождя, и вспыхивали молнии, и тогда жестяными зубцами
врезались в ослепительно белые кипарисовые леса на холмах, силуэты
разрушенных башен, дальний замок. Не разбирая дороги, всадники бросились к
нему. Гроза не ослабевала. Скорее, скорее, скорее! Их впустили, словно
ждали. В благовонном сиянии, в сиреневом дыму шло пиршество, и первой от
стола навстречу ошалевшим и оглушенным путникам поднялась, поводя голыми
плечами и чуть наклонив увенчанную золотым венцом голову, тонкая и
улыбчивая красотка. Встала и оперлась на локоть ревниво подоспевшего
белолицего и медновласого вельможи с глазами столь синими, что даже от
изобилия золота они не меркли.
А свободную руку она подала королю, гибко потянувшись ему навстречу,
и он увидел ее лицо с глазами яркими, как пламя, и темными, как вино, с
блестящими губами, на которых играла любезная и одновременно бесстыдная
улыбка, со светлыми сияющими локонами вдоль золотистых щек... И он
поцеловал ее сладкие от грушевого сока пальцы, а потом засмеялся - и
смеялся над дождем, над своей насквозь промокшей одеждой, и она отозвалась
тихим воркующим смехом...
Мертвого короля покрыли белым полотном - тем, что нашлось в доме.
Беатрикс сидела на приступке-кровати, по-мужичьи свесив руки меж
раскинутых под юбкой колен. Ей было невыносимо скучно. Кто-то вошел,
потянуло холодом и нечистотами, видимо, рядом была отхожая улочка. Она
бросила осоловевший взгляд на вошедшего. Вначале ей показалось, что это
подросток или паж - маленькое, укутанное в мех существо. Нет, это был
взрослый, правда, ростом немногим выше ее, сидящей на низкой приступке.
Лицо у него было костистое, чахлое, подбородок узкий, лоб кверху сжимался.
Взгляд его припирал к стене, словно каленая рогатина. Он встал на одно
колено, склонил голову и, глядя в пол, сказал:
- Я имею чрезвычайное тайное доношение вашему величеству.
Беатрикс подняла брови:
- Ты бы хоть назвался для начала.
- Прошу прощения... Я Гирш Ниссагль, хозяин этого дома.
- Ну и что же ты хочешь мне сообщить? И почему прямо мне, почему не
начальнику стражи, почему не Аргареду? - Тут Беатрикс подумала, что нечего
было вообще ввязываться в разговор. Следует просто выгнать недомерка,
потому что ей положено сейчас убиваться от горя, а не слушать доносы.
- Каюсь, я услышал ваш разговор с высоким магнатом Аргаредом. И мое
маленькое сердце возмутилось, ваше величество. Оно возмутилось тем, что от
вас утаили правду.
- Вот как, - протянула королева, невольно поморщившись от досады,
которую вызывала в ней необходимость притворяться опечаленной, но уже не
испытывая желания оборвать доносчика, - что же... Садись, выкладывай свою
правду. Я тебя слушаю.
Глаза недомерка блеснули, мстительно сузились. "Да он же их
ненавидит!" - догадалась королева, и тут же между их сердцами протянулась
ниточка немого доверия, которое соединяет помимо пола, богатства и
статуса, сцепляя двоих навсегда.
Он, видимо, почувствовал то же самое - угловатое, испещренное
глубокими тенями лицо его стало чуть светлее.