"Тадеуш Конвицкий. Чтиво" - читать интересную книгу автора

ждал его у окна или на крыльце, и в конце концов просыпался, и думал: а
может, мой дедушка существует и останется во Вселенной, раз я так отчетливо,
так ясно его вижу и воссоздаю на краткий миг в своих снах, в своей памяти, в
своем пульсирующем сознании.
Грохнула дверь: в камеру вошел один из здешних многочисленных юных и
тщедушных полицейских. По деревенскому обычаю поманил меня пальцем:
- Вещи захватите.
- У меня нет вещей.
- Значит, без вещей.
Опять мы шли по коридору, огибая козлы и баки с известкой. Сейчас тут
было тихо, пусто и только на застеленном газетами полу еще валялась бутылка
из-под советского шампанского.
В дежурке двойник Гиммлера, подозрительно румяный, с мутными глазами,
подсунул мне какой-то листок:
- Распишитесь в получении бумажника.
- У меня не было никакого бумажника.
- Расписывайтесь, спорить будем потом. Я расписался. За открытой дверью
сыпал крупный весенний град. Где-то монотонно бормотала полицейская рация.
- Можете отправляться домой.
- Вы меня отпускаете?
- Отпускаем. Под залог. Ошеломленный, я стоял перед деревянным
барьерчиком, который помнил по былым временам.
- Значит, ничего не случилось? - пробормотал я, и в висках у меня
застучало.
- Случилось, что должно было случиться. А за вас уплачены большие
деньги.
Попрошу никуда не уезжать и каждые три дня отмечаться в комиссариате.
Я вертел в руках незнакомый, потертый, во многих местах распоровшийся
бумажник.
- А она?
- Какая еще она? Идите и не морочьте людям голову.
Может быть, меня взяли просто за то, что я надрался, подумал я. Как
хорошо сидеть в тюряге за невинное, безгрешное пьянство. Да, я бы, вероятно,
стал алкоголиком, если б не слабое здоровье. Отгородиться от неудобств мира
четвертинкой водки, отсечь тяготы повседневности, накачаться наркотиком до
неожиданной, быстрой агонии. Боже, Боже.
Я спустился по ступенькам к выходу. В лицо ударили шершавые ледяные
градины. Откуда-то вынырнул замкомиссара Корсак. Описал локтями полукруг и
энергично выдвинул вперед подбородок, словно пытаясь проглотить крутое яйцо.
- Вам известно насчет неразглашения? Следствие еще не закончено.
- Но домой я могу идти? - спросил я, и по спине у меня побежали
мурашки, потому что я вспомнил свой дом - большой, как Монблан, и свою
маленькую квартирку, в которой ни от чего нельзя спрятаться.
- Идите и забудьте о наших неофициальных беседах. Или нет, не
забывайте.
Они вам вскорости пригодятся. Два слова: Славянский Собор.
- Я уже ни на что не гожусь, пан комиссар. Меня занесло на вершину
горы, и теперь всё вместе со мной кубарем катится вниз.
Он показал мне два растопыренных пальца - знак победы - и скрылся в
коридоре, где кто-то завыл; прежде такой вой говорил о пытках, а сейчас мог