"Тадеуш Конвицкий. Чтиво" - читать интересную книгу автора

Сочиняет какие-то дурацкие манифесты, а ведь ребенку ясно, что
избавление придет с востока. Lux ex oriente. С коммунизмом вышла неувязка:
никто не желал верить в славянство, славянство в чистом виде, славянство как
богатейший кладезь духовных и жизненных сил. Простите, пожалуйста, не
перебивайте, я знаю, что вы хотите сказать. Мол, Россия, славянофилы...
Это все было и быльем поросло. России нет. Есть татары, чухонцы, якуты,
киргизы - кто угодно. Русские растворились в азиатском океане. Теперь Польша
должна объединить и возглавить славянскую стихию. Но не на Европу повести, а
слиться с Европой. Мы впрыснем в этих слабаков нашу славянскую сперму - у
них глаза на лоб полезут. Нам хочется жить, у нас много сил, мы и покойника
воскресить можем. А этот тип крайне подозрителен. Приглядитесь к нему. Что
за вид. Ублюдок. Ублюдок Европы, вознамерившийся защитить континент от
дикарства. Смешно.
- Пан комиссар, тысячелетие на исходе, и мне понятна ваша тревога, но
после этой дикой истории я ни о чем другом не могу думать.
- Была эпоха римлян, потом германцев, а теперь наступает эра славян. Мы
искупили все грехи мира, мы сойдем с креста...
- Пан комиссар, мне ужасно холодно, я едва держусь на ногах.
- Молчать! - рявкнул Корсак. - Весь этот комиссариат - рассадник
слабаков.
Тонут в демократии, как в навозной яме.
На ветках деревьев я видел начинающие набухать бугорки почек. Какая-то
припозднившаяся белая туча неслась напрямки над крышами домов. Два
библейских голубка сидели на железной ограде и, не шевелясь, внимательно на
нас смотрели.
- Что со мной будет, пан комиссар?
- Больно уж вы чувствительны. Откинулась одна шлюха, то ли дочка, то ли
внучка высокопоставленного деятеля сдохшего и забытого режима. Чего вы так
дрожите?
- У меня перед глазами все плывет. Вы меня даже врачу не показали.
Но Корсак не слушал. Отломав прутик от оживающего куста, раздраженно
похлопывал им по джинсовой штанине.
- Любопытный был ваш самоанализ,- наконец произнес он негромко. - Жалко
таких людей, как вы. Ну ладно. Пошли обратно.
Время скоропалительных обращений в новую веру, подумал я. Или эпоха
изобретенных в нервной спешке религий. Мы меняемся, но и мир не стоит на
месте. Мне-то что до этого. Что я делаю в этом городе, похожем на
оскверненный склеп. Откуда меня вырвало и занесло сюда, как тополиный пух.
Опять нам пришлось пройти по коридорам, которые я помнил с давних
времен, по мрачным туннелям, полным тайн и угроз, - непременной
принадлежности ревнивой и самолюбивой идеи, придуманной, дабы превратить
обветшалую планету в алмазный самородок, летящий в пустом пространстве без
Бога. Но теперь здесь все по-другому. Полицейские упорно продолжают отмечать
именины дежурного офицера, того самого, показавшегося мне похожим на
Гиммлера человечка с выцветшими усиками и в очках в металлической оправе.
Царицей бала была Анаис, не то гостья, не то арестантка, бродившая в
расшитом пончо по закоулкам комиссариата, прижимая к себе, точно неживого
подкидыша, свой узел.
Корсак куда-то пропал, и я стал стучаться в разные комнаты, но почти
все были заперты. В одной, правда, меня радостно поприветствовали: