"Тадеуш Конвицкий. Зверочеловекоморок " - читать интересную книгу автора

жалость. Сразу было видно, что жизнь Феля прожила нелегкую.
- Терп дома? - спросил Себастьян.
Феля кивнула печальной башкой и снова заскулила, как щенок. Себастьян
надолго задумался, сдерживая дрожь своего громадного тела.
- А она? - спросил он. - Эва, то есть Эвуня?
Тигрица подобострастно закивала, вырывая целые пласты дерна передними
лапами, на которых половина когтей отсутствовала.
- Я тебя при случае отблагодарю, - глухо сказал Себастьян. - А ты там
хорошенько за всем смотри.
Феля повалилась на бок и проводила нас отчаянно грустным взглядом.
- Помни, мы только глянем одним глазком, - тихо сказал я.
- Может, ты вообще не хочешь туда идти? - спросил Себастьян.
- Нет, я просто ищу работу. Отца уволили из института.
- У моего хозяина тоже неприятности. Такая сейчас жизнь, старик.
В парк мы вошли совсем с другой стороны. Но малинник там был такой же,
густо опутанный паутиной, с крупными ягодами, по которым ползали крохотные
гусеницы, зеленые, как фосфор. В гуще зарослей тараторили невидимые птички,
громко хлопая крылышками.
Издалека доносилась музыка. Мы подползли поближе к дому, раздвинули
усеянную капельками росы траву, и нам открылся большой круглый газон перед
усадьбой, которая была не такой уж золотой, как мне в первый раз показалось.
Штукатурка во многих местах облупилась, а столбики крыльца сильно
покосились, точно им тяжело было удерживать выцветшую треугольную крышу.
На газоне, окаймленном песчаной дорожкой, стоял стол, покрытый белой
салфеткой. На столе я увидел огромный граммофон с могучей заржавелой трубой,
стаканы с розовой газировкой, большую стеклянную миску, казалось наполненную
водой с самого дна океана. Но это был всего лишь мед, ранний июльский мед, в
который макали очищенные и разрезанные пополам огурцы.
Себастьяна опять заколотило, словно у него начинался грипп. Но задрожал
он оттого, что увидел людей. Какие-то дети танцевали под глуховатую хриплую
музыку, какие-то мужчины в клетчатых костюмах лакомились огурчиками с медом,
какие-то дамы в длинных, то есть длиннее нынешних, платьях со множеством
оборок и складочек весело переговаривались. Мне тоже стало немного не по
себе, особенно когда я увидел девочку в белом, ту самую Эвуню, которую нам
предстояло освободить.
Люди за столом сидели как будто в пруду, до краев наполненном чаем, но
на самом деле их просто освещало закатное зарево: солнце, кажется, наконец
спряталось за горизонт.
- Руки вверх! - услышали мы за собой властный голос. - Не шевелиться,
буду стрелять!
Я осторожно повернул голову. Над нами, целясь из отливающей синевой
мелкокалиберки, стоял Терп, тот самый мальчик в бриджах, и улыбался злобной
улыбкой.
- Ну вот, глянули одним глазком, - шепнул я Себастьяну.
Но пес-изобретатель только состроил дурацкую мину и стал похож на
обыкновенную недалекую собаку, беспрекословно слушающуюся своего хозяина.
Поодаль в кустах малины стоял серебристый старичок и тоже улыбался, но
добродушно и снисходительно.
- От и попались, - протяжно запел он. - Я ж говорил, попадутся.
- Встать, - приказал Терп и со скрежетом дослал патрон.