"Тадеуш Конвицкий. Зверочеловекоморок " - читать интересную книгу автора

Я поднялся с мокрой травы. Себастьян, продолжая прикидываться дурачком,
моргал своими выпуклыми глазами.
- А сявка тоже хитрющая, - опять заговорил серебристый старец. - Она и
по-людски умеет.
- Встать! - повторил Терп. Себастьян со стоном вскочил.
И тут из-за стола с медом и граммофоном вышла и направилась к нам
высокая дама с ярким зонтиком.
- В чем дело, Терп? - крикнула она. - Кто к нам пришел? Может быть, с
почты? Телеграмма от папы?
- Нет, бродяги какие-то. Придется их поучить уму-разуму, - ответил
мальчик в бриджах.
- Это что за маскарад? - удивилась мама Терпа. - Кто его так нарядил?
Нездешний, наверно.
- Небось дачники, сударыня. Я их уже раз прогнал, - запел улыбающийся
старикан.
- Постоянно здесь ошиваются, - добавил Терп. - Верно, высматривают, где
что плохо лежит.
- Ты знаешь, зачем мы сюда приходим, - вдруг сказал я не своим
голосом. - Прекрасно знаешь.
Он неестественно и как-то визгливо рассмеялся:
- Видите, мама, какие наглые. Нет, сегодня я им не спущу. Константий,
принеси перчатки.
Старик почесал за ухом, поросшим, точно мхом, седыми волосками.
- Рукавицы кожаные, что ль? - нараспев спросил он.
- Да. Только быстро.
Граммофон умолк, кое-кто из гостей с любопытством на нас уставился.
Откуда-то из кустов выкатился несчастный Цыпа на подкашивающихся ногах.
Несколько раз вульгарно икнув, он медленно, с трудом поднял бельма,
закрывавшие мутные глазенки. Клюв его, конечно же, был облеплен зернами
размокшего ячменя.
- Терп, детка, я не разрешаю, - истерически взвизгнула высокая дама с
зонтиком.
- Не бойтесь, мама, - тихо сказал Терп, а у меня по спине забегали
мурашки.
- Откуда в тебе столько жестокости, детка? В кого ты такой? Сейчас же
их отпусти.
- Нет уж, на этот раз они так легко не отделаются, - неторопливо,
словно смакуя каждый слог, проговорил Терп.
Нас окружили гости, тихонько спрашивая, что происходит. За их спинами я
вдруг увидел Эву. Ладони ее были прижаты к щекам; казалось, она плачет. Но,
когда наши взгляды встретились, попыталась улыбнуться, а потом подняла руку
с растопыренными пальцами, сжала их и снова разжала, будто прощалась со мной
или робко о чем-то просила.
Тут появился Константий; на согнутом локте у него болтались две пары
боксерских перчаток.
- От и принес дачникам гостинец, - пропел он с добродушной улыбкой;
это, по-видимому, означало, что он прибыл с подарком для нас, то есть для
меня и для Себастьяна, который продолжал прикидываться самым тупым
представителем семейства догов.
- Оу, мэтч, - по-английски удивился один из гостей и пошевелил