"Андрей Константинов. Дело о глиняных Буддах ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

лишь сзади маячила коренастая мужская фигура.


* * *

Первым отсутствие Ланы обнаружил вовсе не хозяин "Дыры", а крепыш в
джинсе с колючим взглядом, однако он не стал никому сообщать о своем
открытии. И сам как можно незаметнее покинул тусовку. Он обошел галерею, как
бы ненароком толкаясь во все двери. Лишь одна из них оказалась заперта.
Крепыш припал ухом к деревянной панели, отсекавшей комнату от коридора. Ухо
уловило вздохи и сопение. Сопоставив отсутствие Ланы в зале и известные ему
детали жизни художницы, он удовлетворенно хмыкнул и занял позицию в темном
углу коридора, чтобы держать дверь под наблюдением, но не быть замеченным
самому.

Долго ждать не пришлось. Лана со своим спутником - патлатым молодым
хиляком - выскользнула из комнаты и направилась в сторону кухни. Потом
послышались скрип двери и осторожные шаги на лестнице.
Крепыш, выскочив на улицу и стараясь держаться в тени, двинулся вслед
за парочкой. Слава Богу, он успел заранее позаботиться о содержимом сумочки
Вересовской. Теперь оставалось только отследить, где приземлятся влюбленные
голубки, чтобы успеть дать отмашку.

Исчезновение именитой столичной гостьи тем временем обнаружили и
остальные посетители "Дыры". В кругах собравшегося бомонда возникла легкая
паника. Но больше почему-то проявляли беспокойство двое молодых,
широкоскулых и узкоглазых мужчин, облаченных в желтые одеяния буддийских
монахов. Они не были ни художниками, ни музыкантами, ни тусовщиками без
определенных занятий. На первый взгляд, они были теми, кем хотели
казаться - служками из петербургского дацана. Убедившись, что Ланы нет
нигде, они, крайне взволнованные, покинули бывшую коммуналку.
Один из них перед уходом отозвал в сторону девицу с бусинами в
косичках.
~- Станет что-то известно про нее, немедленно звони. Поняла?
Та понимающе закивала, уверяя своего экзотического собеседника, что
оправдает его высокое доверие. Впрочем, на этом вечере каждый второй
выглядел не менее экзотично.


* * *

Приземлиться нам с Ланой довелось у стойки бара в клубе "Три семерки",
заведении, оформленном под забегаловку времен застоя. Гвоздем заведения был
настоящий портвейн советских времен и похабные шутки бармена о
присутствующих. Только цены в заведении были совсем не советские.
Мы сидели всего четверть часа, а содержимое моего кошелька стремительно
приближалось к нулю. С той же стремительностью Лана, накачивавшаяся
портвейном, приближалась к состоянию абсолютной невменяемости. Жаль, что ни
папа, ни Кембридж не приучили девушку платить за свои удовольствия из
собственного кармана. Вот она и использовала мой. Сам я не слишком налегал