"Андрей Константинов. Дело о глиняных Буддах ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

как-то крышку на место пристроить.

Я потянулся за отлетевшей в сторону крышкой. Лана хихикнула.

- Так и будешь со спущенными штанами ходить?

Я отвернулся от художницы, чтобы застегнуть ширинку. Затем занялся
ящиком. Кое-как выпрямил погнутые гвозди и вставил их в старые гнезда.

- Что-нибудь тяжелое в этой "Дыре" есть?

Молотка не оказалось. Лана протянула мне плоскогубцы. Я стал забивать
ими гвозди. Когда ящик был приведен в прежний вид, я заметил выпавшую
фигурку Будды, на которую наткнулся в темноте,

- Вот черт... Неужели все обратно отдирать?.. - еще раз повторять
процедуру распаковывания и обратного запаковывания ящика мне не хотелось. -
Надеюсь, твои друзья не обидятся?

Лана пожала плечами. Я сунул статуэтку в карман - поставлю дома на
полку, как память об этом дурацком вечере.

Вересовская сидела на подоконнике и смотрела на печальный пейзаж за
окном. Показывать мне инсталляцию у нее желания больше не было.
Раздраженным движением плеча она отбросила мою руку.

Чертовы бабы. Тут уж не до интервью теперь. Эх, прости меня, Анюта. Я
взял Лану за плечи и повернул к себе. Теперь уже мои губы доминировали в
немом диалоге. Однако доводить ситуацию до повторения "скачек" на ящиках с
Буддами или инсталляцией мне не хотелось. Прогулка по ночному Питеру, что
может быть романтичнее?
С заговорщическим лицом я сделал Лане знак молчать и, потушив свет,
подобрался к двери. В коридоре было тихо - звуки гульбы неслись из главного
зала. Шепотом я поинтересовался у художницы, бывала ли она в "Дыре" раньше.
Лана ответила утвердительно.
- Здесь есть черный ход?
- Зачем?
- Хочу украсть тебя у папы и взять богатый выкуп.
- Думаешь, даст? Показывай дорогу.
В коридоре никого не было. Лана снова вела меня сквозь лабиринт
галереиных помещений. Так и не встретив никого по пути, я откинул
заржавленный крючок, удерживавший дверь на черную лестницу. Мы оказались
почти в кромешной тьме. Под ногами нащупывались истертые и выщербленные
ступени. Вересовская спускалась, вцепившись в мое плечо...
Я купил в киоске пачку сигарет и дешевую зажигалку. Мы шли по улицам и
дымили, что-то рассказывал я, о чем-то говорила Лана (из словесного мусора
я цепко выуживал необходимую информацию - что поделаешь, работа).
На поясе запищал пейджер. "Володя, позвони домой, мы с Тошкой
волнуемся. Аня. 0.17". А позвонить у меня и не получится. Ладно, объясняться
с супругой будем позже. Не могу я сейчас ничего изменить. Улицы пустели,