"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу авторазаорал ребенок, разбудил Лешу. Недоумевающий Леша вышел в коридор как раз в
тот момент, когда голая Лена начала ломиться наружу из моей комнаты: - Передай Коноплеву, чтобы он как проснется, собирал свои шмотки, и валил на все четыре стороны. Купленная мной следующим утром бутылка портвейна не спасла ситуацию. Я был изгнан вон. Пленки экспериментов с моими песнями Леша немедленно уничтожил. Мы не разговаривали с ним полгода. Сейчас я с грустью вспоминаю это романтичное время. Мне они оба всегда были одинаково дороги и близки - и Леша, и Лена. Ленка была отправлена на время в ссылку, в Муром и недолго страдала там по мне. Позже она покаялась, и они более-менее помирились, и даже родили еще двойню. Конечно, я бессовестная сволочь. Хотя за все в этой жизни приходится платить. В человеческих отношениях закон бумеранга работает всегда. В моем случае, не прошло и полгода, как я вновь оказался у них в гостях на курении марихуаны, только теперь довольный Лешка ехидно ржал, а я смертельно переживал, как 14-летний юноша, из-за своей очередной, абсолютно непутевой возлюбленной. В бункере НБП мы с Непомнящим регулярно появлялись - там можно было приобрести нужные книги - в то время там располагался еще и книжный магазин с консервативной литературой. За столом сидел бритый круглолицый парень в очках, Макс Сурков, и называл нам цены на то и се. Как-то меня все же пробило, и я спросил у Макса - а что надо сделать, чтоб вступить в НБП? Макс не растерялся: - Вот висит список литературы, ее нужно у нас купить, и прочитать. Затем мы назначим испытательный срок и побеседуем. Список литературы был составлен, наверное, господином Дугиным, и знаменитого Эдички там вовсе не было. Я оценил эту "библиотеку будущего члена НБП" долларов в 150, и решил, что ноги моей на этом книжном складе больше не будет. Все ж я тоже когда-то торговал книжками, и знаю немного, что такое коммерция. При чем здесь какие-то идеи и партия, было крайне не понятно. Но полностью безучастным с существованию на земле такой партии, как НБП, оставаться решительно не хотелось. Все другие партии мне нравились гораздо меньше. Как мне казалось, Лимонов часто противоречил самому себе, поздние статьи резко контрастировали с более ранними. Однако, я симпатизировал ему всего лишь благодаря одной, но самой главной из причин - в тот момент он был образцом человека, способного послать кого угодно и куда угодно. Человеком крайне независимым, а такое в мире двуногих тварей - большая редкость. Что касается идеологических воззрений, то тут были всегда такие существенные противоречия, на каждом шагу, что обсуждать какую-либо идеологию во всем том, что называется НБП, было бы так же глупо, как превратить в общественно-политическую партию растаманов, приехавших на фестиваль Вудсток в далекие шестидесятые. Какая на хрен идея? Просто всем было крайне тоскливо, и мир казался пошлым и гадким. Этому миру решительно требовалась замена. Хотя бы временная. В Брянске у меня дома поселился Боксер - студент одного из институтов, примерно одинаковых со мной политических пристрастий. Он любил музыку, у него была красная самопальная электрогитара, у меня уже поднакопился кое-какой аппарат, и мы пытались сыграться. Боксер с пол-оборота поддался на мою мелкую провокацию, совершенную, скорее, ради прикола: |
|
|