"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

вне монастырских келий нет истинной православной традиции. В миру Бога нет.
А истина познается лишь в страдании и лишениях. В приближении к смерти.
Смерть - последний инициатический обряд. Последнее Посвящение. Словно кто-то
зубами сцепил провода. Пора уже, совсем пора. Время близко...

9. Инквизиция

От этих каменных систем в распухших головах,
Теоретических пророков, напечатанных богов,
От всей звенящей, летящей, пылающей хуйни
Домой...

Янка Дягилева
Начало сентября я встретил в Брянске. Пришлось ехать, все из-за
дурацкого диплома. Я учился в университете, и как раз началась последняя
сдача хвостов. Банально и скучно. Серый унылый Брянск. Тут уже сразу
холодно. С первых дней осени. Я сдавал всякие экзамены и мучился в полном
отсутствии хоть какого-нибудь досуга. Все уже достало. 14 сентября часов в
шесть вечера с юной и пустой, как барабан комсомолкой я вышел на трассу, и
автостопом, как много раз в старые добрые рок-н-рольные времена, выдвинулся
в Москву. Завтра должен был состояться митинг нацболов
"Антикапитализм-2002". Хоть какое-то разнообразие.
Утром 15 сентября 2002 года в Бункере собралось несколько сот
партийцев. Я зашел в приемную и пошел по коридору в сторону чайника. Налил
кипятка. Поздоровался с народом. Подошел Леша Голубович. Он опять отрастил
свою редкую бороду. Перекинулись с ним парой слов, и все ломанулись куда-то
за Тишиным. Шли в сторону Москвы-реки, и влево, через стеклянный переход. В
какой-то маленький сквер. Толя долго говорил о том, что нас "скоро начнут
стирать".
Обратно мы шли с Николаевым. Женя рассказывал, что в Кишиневе его
знакомые и малознакомые персонажи уже заколебали моей фамилией, и что мне
нельзя там появляться, якобы ему неоднократно сообщали, что если я сам
окажусь в Кишиневе - буду немедленно убит. Романтика, блин. Мы так и шли к
метро вместе, втроем - Голубович, Николаев и я. Подошел сбоку и Толя Тишин,
бурчит себе под нос: "не можем сегодня облажаться, не должны, будут люди из
УНА-УНСО, смотреть, как мы действуем". Я так и не понял, к чему это.
Приехали на площадь Маяковского. Выходим.
Сама площадь - в плотном кольце из металлических заграждений, как
клетка для зверей. По всему периметру стоит ОМОН. Сбоку стоят с собаками. В
районе Тверской - усиленная концентрация, их там уже совсем много. Заходим в
клетку. Клетка работает только на вход. На выход все закрыто. В стороне
памятника - какая-то идиотская трибуна.
На площади собрались представители левых молодежных организаций. Все
основные. Ближе к трибуне стал Союз Коммунистической Молодежи, отпрыски
парламентской оппозиции. Будущие депутаты, нынешние их помощники. Культурная
сволочь. В противоположном углу стоит Авангард Красной Молодежи. Это красные
экстремисты. Их мало. Рядом мы, национал-большевики. Красно-коричневые
экстремисты. Нас несколько сотен, и мы ведем себя крайне агрессивно.
Раскачивается воздух. "Наши МИГи сядут в Риге!", "Зачистим Ичкерию по методу
Берии!", "Сталин, Берия, ГУЛАГ!", "Убей банкира, убей ростовщика!". "Пытать