"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

демократии. Как никогда не будет ее в Туркмении. Демократия в Ираке - это
отсутствие Ирака. Ненавистная мне бюрократическая и военная деспотия может
смениться у нас, к сожалению, только гражданской войной и хаосом. Это
неизбежность. Законы суровой русской природы. Именно по этой причине
эмигрант Устрялов принял впоследствии Сталина и большевистский террор.
Только деспотия может служить истинным лекарством. Такая вот ужасная проза.
Все остальное, все, что против - это "подтолкни, что падает".
Это самое "подтолкни" разрывает меня на куски. Какие проповеди? Какие
на хрен заповеди? Еще один кирпич в стене. Ради чего? Что, так уж ценна та
самая победа, к которой в запредельных снах приближается любой из нас? Что
изменит наша победа? Что изменит победа любой другой партии? Природу
Человека? Где уж. Кали-Юга - это сумасшествие в зеркале. Ты перестаешь
замечать себя со стороны, когда от тебя шарахнулся в сторону весь мир. "Мы
узнаем врага по чуждому блеску глаз". Враг в каждом движении микрочастиц.
Все направляется к жизни. Тебе в другую сторону. Между ладоней - та самая
красная кнопка, дотянувшись до которой любой из нас взорвет весь мир.
Последняя пьеса. Если не диктатура, не хмурые менты и не циничные
бюрократические монстры, то кто? Волины и Секо Асахары очень быстренько не
оставят от темной, вечно спящей в берлоге России камня на камне. "Подтолкни,
что падает - падающего толкни". Пластмассовый мир должен быть уничтожен. Это
и есть Позитивная философия. Улыбка, имя которой Ганнибал Лектор. Ужас и
террор. Пытать и вешать. Такова центральная концепция аутентичного,
подлинного национал-большевизма. Прямо из дугинских лекций и его
многочисленных книг и переводов Эволы и Генона, Вирта и Хаусхофера. Не
общество потребления с пенсиями и прогулками у подножия Эйфелевой башни.
Наше исцеление - огненная купель старца Аввакума. Наша вера - наша смерть.
Не борьба за призрачную политическую власть, за дворцы и мясные ужины, не
клоунские выходки экзальтированных полусумасшедших. Глобализация превратила
и саму Россию всего лишь в частицу всего прочего, обозначив ее идентичность
напоследок матрешками, балалайками и бутылками "Столичной". Все кончено.
Наша вера - наша смерть. Не зря ведь рядовой уличный шестнадцатилетний
пожиратель консервативной литературы не вопит, как скинхед, доисторическое
"Слава России". Он более радикален - "Да, Смерть!". Потому что Россия давно
уже ни при чем. Россией интересовался первый нацбол Николай Устрялов,
библиотекарь и сменовеховец. Национал-большевик последних времен все больше
интересуется смертью. Молодой Егор Летов когда-то лет двадцать назад
прокричал свое "все, что не анархия - то фашизм". Человек посреди развалин
на закате Кали-Юги может принять только одну, последнюю истину - все, что не
Смерть - все профанация. Ибо в Царстве Мертвых живым нет места. Во времена
всепобеждающего, всеторжествующего зла есть только один верный путь, на
котором возможно сохранить принципы и идеалы Консервативной Революции.
Доктрина Пробуждения - это не партстроительство, не бравые марши, не
песенки. Как в одной из песен Непомнящего - "Наш огненный отряд посреди
неверия" - запоздалое сопротивление Царству Количества, последний наш вызов
его законам и циничной морали. Не флажки и черные рубашечки, не косоворотки
и бороды. Параллельные миры не пересекаются. И если кому-то захочется впредь
создать подобную партию, протащить ее в Парламент и массмедиа - значит, и
это профанация. Ибо все, что начинает следовать мирским канонам и
принципам - будет обязательно разрушено изнутри интригами, лестью,
алчностью, гордыней. Многие православные ортодоксы и сегодня считают, что