"Александр Терентьевич Кононов. Зори над городом " - читать интересную книгу автора

- Ничего не понимаю! - запротестовал Самуил.
- Подождите, Сэм. У вас, Шумов, в Петербурге никого нет? Вы когда
приехали сюда?
- В августе.
- Придется вами заняться. Вы, я вижу, медведь порядочный, но мы вас
приручим. Правда, Сэм?
- О, стоит вам только захотеть, Ириночка! Но ради бога, посвятите же
меня. Какие-то тайны мадридского двора.
- Никаких тайн. Мы с Шумовым росли по соседству. Потом потеряли из виду
друг друга. Впрочем, позвольте-ка! - Она погрозила Грише пальчиком. - Одна
тайна мне вспоминается. И оч-чень романическая. И так как это тайна, то вы,
Сэм, лучше подите-ка к пианино, сыграйте нам что-нибудь!
- Но...
- Сыграйте!
Самуил обижедно сел за пианино и нехотя стал перебирать клавиши.
- Тайна касается наших предков, - заговорила Сурмонина вполголоса. -
Преданья старины глубокой... Сэм, играйте как следует! Не подслушивать!
Преданья повествуют о том, как пламенная, возникшая на заре юности и,
говорят, взаимная любовь двух наших предков, вашего батюшки и моей мамы,
сменилась, по велению судьбы, неугасимой и опять-таки обоюдной ненавистью.
Ну чем не роман! Я еще совсем маленькая была, когда - конечно, в отсутствие
матери - тайна эта обсуждалась у нас на кухне шепотком, но с большим
увлечением, как и полагается обсуждать чужие секреты женщинам... Женщин было
четверо: кухарка, горничная и мы с сестрой. А вы разве не слыхали про эту
романическую историю?
- Я на вашей кухне не бывал.
- О, какой серьезный! Вы, должно быть, марксист.
- Недостаточно образован для этого.
- Терпеть не могу марксистов! И вообще политику. Сэм, тайны кончились,
подите сюда. Как вы в прошлый раз сказали о политике?
- Она удел людей ограниченных.
- Это, положим, не ваше изречение...
- Ириночка!
- Но все равно, неплохо сказано. Ненавижу политику. Из-за нее чуть не
погибла моя лучшая подруга... Ах, Люська, Люська, дура несчастная! Это она с
"серыми" связалась. Что глядите? "Серые" - это эсеры, по созвучию; конечно,
глупо. Когда все считали, что Люся умрет, главарь "серых" прислал записку:
"Бог поцеловал ее в душу". Лучше бы бог его самого поцеловал!
- Надо уважать чужие убеждения, Ириночка. При всей их ограниченности...
- Ах, молчите, Сэм! Убеждения! Вы думаете, у Люси были политические
убеждения? Ерунда. Уж я-то ее лучше знаю.
Сурмонина вдруг забеспокоилась, начала шарить по кушетке рукой, нашла у
себя за спиной зеркальце, глянула в него, отложила, задумалась о чем-то... И
вдруг накинулась на Шумова:
- Может быть, вы все-таки скажете что-нибудь? Может быть, вы спросите,
кто такая была моя подруга, Люся Дзиконская?
- Дзиконская? Не дочка ли полицмейстера?
- Да. Дочка полицмейстера. Палача народа. Я и забыла, что вы из тех
краев. Значит, осведомлены?
- Слышал стороной, что она застрелилась.