"Константин Иванович Коничев. Повесть о Воронихине " - читать интересную книгу автора

Только у Соли-Вычегодской ни в одной из двенадцати церквей не было икон
письма Гаврилы Юшкова. Там хватало своих художников, и самые лучшие из них в
то время не оседали на Вычегде, а по приказанию Строгановых перебирались в
Соликамье, в Ильинское сельцо, где была иконописная школа и мастерская, а в
ней за главного мастера и учителя - Гаврила Юшков. Понимал Юшков тонко не
только живопись, он и в зодчестве смыслил, умел делать модели храмов, этому
же обучал и молодых старательных и одаренных способностями людей. Но главным
все же была иконопись и очень редко писались портреты светских особ. Это
было трудней. А на иконах рука набита, к тому же и уставы-наставления
общеизвестны с древних пор.
Вознаградив Гаврилу Юшкова за эмалевую ладанку, Александр Николаевич,
уезжая в Петербург, наказал старому и богобоязненному живописцу:
- Как подрастет у Марфы Чероевой Андрейко, ты его учи грамоте и
рисованию. Да еще Пашку Карташева, как подрастет, возьми себе в ученики. За
труды, буду жив, вознагражу тебя за сих безотецких нагулышей...
- Приголублю обоих, ваше сиятельство, со всей строгостью преподам им
науку. Стало быть, от девки Карташевой тоже ваше дитя? - спросил художник
барона.
И не рад был, что спросил. Барон, подняв кулак, грозно рявкнул:
- Не твое холопское дело, богомаз! - И сурово добавил: - Делай, как
велено!
Никифору Воронихину, своему дворецкому, барон приказал из Нового Усолья
переселиться в село Ильинское, где была главная строгановская контора,
управлявшая всеми владениями и промыслами Прикамья. И ему же наказал барон
взять на постоянное житье под надзор Марфу Чероеву и воспитывать Андрейку.
Пришлось Никифору Воронихину согласиться. И образовалась тогда у
строгановского дворецкого одна семья из трех фамилий: сами - Никифор с женой
и своими детками - Воронихины; жиличка - Марфа Чероева, а ее сынок - Воронин
Андрейко. Однако ни для кого из соседей эта тайна не была тайной. И хотя
подросший ребенок по наущению старших называл Никифора тятей, его супругу
Пелагею - мамой, а свою родную мать Марфу сначала няней, а потом - теткой,
все люди в окрестности - и добрые и злоязычные - знали, что это обман и
Андрейка, как только подрастет, поймет, почему он ребятишками окрещен
кличкой "бароненок". И Андрейка это понял. Незаконнорожденный, приблудыш,
нагулыш - эти и подобные им прозвища с обидой воспринимались его чутким
сердцем. С детских лет он становился замкнутым, молчаливым, скрытным, что не
мешало быть ему любознательным и способным в учении.
Так рос в семье дворецкого Никифора Воронихина маленький Андрейка. И
нельзя сказать, что он был в жестокой нужде. Барон, находясь вдали от
прикамских вотчин, не забывал об Андрейке, помнил о его матери Марфе,
справлялся, благополучно ли они живут, и не отказывал в помощи.

В МАСТЕРСКОЙ У ГАВРИЛЫ ЮШКОВА

Учение и работа каждый день начинались утренней молитвой взрослых и
юных "богомазов". Пелись тропари и кондаки из часослова. Ученикам надоедали
повседневные песнопения. Было бы гораздо лучше молитвенное время провести в
шалостях и беготне около мастерских и училища или выйти на реку и
прокатиться по ней на лодках, а еще лучше закинуть бы на чье-либо счастье
бредень и вытащить самим себе на удивление и на добрую уху крупных окуней и