"Константин Иванович Коничев. Повесть о Воронихине " - читать интересную книгу автора

В ДАЛЬНЕЙ ВОТЧИНЕ У СОЛИ-КАМСКОЙ

До отъезда в Санкт-Петербург Александр Николаевич Строганов долгое
время хозяйничал в обширных вотчинах у Соли-Камской. Земли у Строгановых
было столько, что они и сами не знали в точности размеров своих владений.
Добыча ходового товара - соли - достигла такого размаха, что был дан указ о
запрещении Строгановым вываривать свыше двух миллионов пудов соли в год,
дабы богатством своим не превзошли самое государство. Огромные участки
земель в сотни тысяч десятин они продавали крупным промышленникам -
Демидовым, Всеволожским, Лазаревым и другим, искавшим богатой наживы в
Приуралье у Соли-Камской, в Новом Усолье, Дедюхине и прочих уголках пермской
земли.
Барон Александр Николаевич исправно управлял всеми делами, держал в
страхе и повиновении десятки тысяч людей, работавших на строгановских
варницах и заводах. Однако нередко тихие и кроткие, казалось бы,
бессловесные мужики, выведенные тяжкой неволей и нуждой из терпения,
вступали в раздоры с приказчиками барона и, избегая нещадной кары, уходили в
леса, в глубокую тайгу, и там устраивались на вольные поселения или кочевали
в поисках немудрого и невеликого счастья. Но немало было и решительных
смельчаков - те действовали огнем, дабы ущемить чем-нибудь беспредельно
богатых промышленников. Пожары в строгановских имениях случались часто.
Сгорало не раз Новое Усолье дотла, горело Усолье Камское и Капустная
слобода; были пожары в имениях на Иньве, на Косве, на Чусовой и по всему
Камскому краю. И если кто из поджигателей попадался, то суд у Строгановых
был один - закапывать виноватых живым в землю. Но против такого закона,
неписаного и крепко утвердившегося, существовала круговая мужицкая порука:
под страхом смерти не выдавать своих.
Горели строгановские службы, усадьбы, дворцы и даже церкви; горели
сотни домов и прочих построек в разных городах и заводских посадах. Велик
был ущерб баронам, но еще яростнее бросались Строгановы на добычу богатств и
скоро заново отстраивались и обзаводились прибыльными соляными варницами,
рудными промыслами и всякими доходными мелкими и крупными предприятиями.
Случилось, барон Александр Николаевич сам кое-как спасся от гнева и
мести подданных ему людишек, выскочил из горевшего имения в чем мать родила.
После одного из таких поджогов барон временно, пока строился новый дворец,
проживал в доме Соликамского воеводы Федора Разворзина. Чтобы забыться от
постигших неприятностей, барон предавался разгулам. А когда кутежи надоели,
Строганов, в сопровождении дворецких, со стаей собак пускался на охоту в
леса, богатые зверем и дичью.
Однажды во время охотничьих забав Александр Николаевич повстречался за
Новым Усольем, около деревни Огурдино, с девушкой, собиравшей в еловой чаще
рыжики. Девушка была одета в длинный полосатый сарафан. Ноги ее были босы,
голова повязана белым платком. Русая, аккуратно заплетенная коса спускалась
до поясницы. Осторожно ступая по мшистой, слегка подернутой зеленью земле,
она пальцами правой ноги нащупывала во мху мелкие рыжики, наклонялась,
срывала их и клала в берестяное лукошко.
- Красавица, ты что же без лаптей-то? Нету, что ли? Не боишься на
гадюку наступить? - спросил Строганов.
Он внимательно рассмотрел девушку и подумал: "А ведь и впрямь