"Виктор Конецкий. Петька, Джек и мальчишки " - читать интересную книгу автора

Джек сразу лез в воду и грудью сдерживал её напор, хватая зубами пену.
С металлическим лязгом сталкивались его клыки, а бешеные водяные струи
мотали и рвали пушистый хвост пса. Наверное, Джек пришёл в городок
откуда-нибудь с гор. Он совсем не боялся ни грохота, ни пены горного потока,
ни камней, которые несла река. А другие псы боялись.
После купания он тряс своим тяжёлым, плотным телом, ложился на горячую
гальку и смотрел туда, откуда неслась река, - на горы. Около него галька
делалась радужной и блестящей. И Джек изредка опускал голову и лизал мокрую
гальку.
А Петька тем временем бродил под берегом речки и собирал ежевику -
чёрную, с жёсткими маленькими косточками ягоду. Он ел её и давал есть Джеку.
Пёс морщился, тряс головой, тёр себе морду лапами, но всё-таки ел. И язык у
него делался фиолетовый, как чернила.
Мальчишки при встречах перестали обращать на Петьку внимание. Они
презирали его молча, на расстоянии.
Так прошёл месяц.
Мать видела, что сын стал оживать. Теперь он не сидел один в углу
комнаты, уперев лоб в стенку. Привычка так сидеть появилась у Петьки в
Ленинграде, когда многие часы длились воздушные тревоги, в убежище тяжело
дышали люди, с потолка при каждом, даже дальнем взрыве сыпались белые
чешуйки штукатурки. В те времена Петька и привык сидеть, уперев голову в
стенку и закрыв глаза. Он и здесь, в тылу, сперва всё сидел так. И боялся
выйти на улицу. А Джек вытащил его к свету, к солнцу, к реке. И Петька стал
оживать.
Однажды он пришёл и сказал, что ежевика так называется от слова "ёж". У
неё ветки с шипами, колючие. И ёжик колючий. Вот её и назвали.
Мать заплакала.
- Ты чего? - спросил Петька.
- Так... Просто так...
- Я, пожалуй, буду теперь спать на крыше, - сказал Петька. - Мы будем
там спать вместе с Джеком. Можно?
- Уже осень наступает, Петя, холодно... Скоро тебе в школу
записываться, - сказала мать.
- В школу?
Петька уже забыл, когда он ходил в школу. Это было ещё до войны. Они
ходили вместе с Витькой, сыном дворничихи тёти Маши, и на уроках потихоньку
от учительницы играли в фантики... И вдруг Петька почувствовал, что ему
хочется пойти в школу. И хочется попасть в один класс с Сашкой, что ли...
Это было странно, но это было так.
- Я схожу запишусь, - сказал Петька. - А на крыше можно спать?
- Ну спи пока...
Крыша была плоская, глиняная. Глина рассохлась. По всей крыше змеились
трещинки. Ветки карагачей и шелковицы были отсюда непривычно близки и
доверчиво совали свои желтеющие листья прямо Петьке в нос.
Они с Джеком лежали укрытые одним тряпичным одеялом. А по ночному небу
медленно тёк Млечный Путь. На вышках у пехотного училища перекликались
часовые. Когда где-нибудь лаяла собака, Джек вскакивал, сдёргивал с Петьки
одеяло и рычал. Если Петька стонал во сне, пёс лизал его шершавым, тёплым
языком. И Петька, просыпаясь, чувствовал на губах пресный вкус собачьей
слюны.