"Виктор Конецкий. Наш кок Вася" - читать интересную книгу автора

- Какого же лешего ты другие трубы трогал? - спрашиваю я у кока.
- Раньше-то, в поле, все проще было, - оправдывается он. - Там
костерчик разведешь - и все тут. А здесь устройство. Я его изучал на
практике.
В это время появился старпом.
- Войдите, - просит, - в коковое положение, не сердитесь на него. Я
знаю, что вам давеча механик наговорил про Ваську. А я вам скажу, что
выхлопные газы из главного дизеля вместо атмосферы почему-то на камбуз
попадают, так это механику ничего...
И пошел-поехал на Романа Ивановича говорить всякие штуки. Не любили они
друг друга почему-то.
В общем, пришлось до самого выхода в море камбуз ремонтировать и
команду кормить по-прежнему на берегу в столовой.
А Васька, чтобы показать, как он старается, все сложные обменные
комбинации с продуктами устраивал. Мы последние дни ходили от причала к
причалу: то воду брали, то топливо, то балласт. И приходилось стоять рядом с
разными судами. Вот Вася это и использовал. Еще швартовые не закрепили, а
уже слышно:
- Эгей, дядя! Ползи сюда поближе! - кричал наш кок соседнему коку. -
Ползи, ползи сюда. Успеешь миски помыть.
- Чего ты гавкаешь, щенок? - отзывался какой-нибудь поседевший над
кастрюлями повар. - Чего ты, щенок, гавкаешь?
- Дядь, ты случаем раньше в ресторане не работал?
- Да, а что? - спрашивал повар и, вытирая руки, спешил к борту. Ибо
каждый корабельный кок работал когда-нибудь в первоклассном ресторане и
любит вспомнить об этом.
- А в каком ресторане, дядя?
- В "Приморском" во Владивостоке.
- Ух ты. В "Приморском"! Это хорошо. А томатный соус у тебя есть?
- Есть а что?
- Давай на томатный сок менять?
Кругом собирались матросы. Они у меня были совсем молодые - курсанты из
средней мореходки, практиканты. Приходил и старпом. Внимательно (как бы не
продешевил чего кок) слушал, потирал небритые щеки. Василий Михайлович
твердо верил, что небритые мужчины нравятся девушкам больше. Правда, в море,
где девушек нет совсем, он еще реже беспокоил себя бритвой.
В перебранке и торговле проходил час. Потом Вася тащил к себе на камбуз
бутыль томатного соуса и от радости напевал что-нибудь.
Занятный он был парень, Васька. И пел задушевно. Особенно удачно у него
получалось: "Я - цыганский барон! У меня много жен..." Но что бы Вася ни
пел, песня ему в работе не помогала. То клейстер из фигурных макарон у нас
на обед, то тюря из сушеной картошки.
Он очень старался приготовить что-нибудь поприличнее, наш новый кок,
часто показывал всем свое свидетельство об окончании поварской школы в
Ленинграде. Мне даже стало казаться, будто он не кончал ее. Плохо еще было,
что Вася не имел привычки к морю, и когда у Святого Носа прихватило нас
хорошим штормом, так даже клейстер из фигурных макарон он не смог
приготовить. То у него все сгорит, то перевернется, то плиту чаем зальет и
угли уже не раздуть. Двое суток мы только консервы и сухой хлеб ели. Сам же
Вася вообще ничего не мог взять в рот. Тяжело он переносил море - едва ноги