"Виктор Конецкий. Шаловливый гидрограф и южак в Певеке ("Фома Фомич Фомичев") " - читать интересную книгу автора

Ветер давил от ста тридцати градусов, был типа длительного
упрямо-тупо-тягомотного шквала, при ясном небе, под девять баллов.
Кораблики на рейде вытянули якорь-цепи в струнки и сами казались
струнками, только потолще - контрабасными, например. "Ермак" уставился
огромным парусом ооновской надстройки на ветер и ходил на якоре, как
задумчивый сом на спиннинге. Краны на причале вроде как покачивались, хотя
это уже обман зрения был.
А на горушке правее городка неподвижно лежало плоское, тяжелое и чем-то
жутковатое облачко - точно как в Новороссийске в буру. Картинка от
черноморской отличалась только тем, что в Певеке чайки и в такую погоду не
боятся садиться на волну.
Убедившись в том, что обстановка достаточно безобразная, Иван
Андриянович гавкнул по телефону второму механику то, что требовалось по
приготовлению машины, а затем поинтересовался, почему я не мог тактично
объяснить ему нюансы прямо в каюте, когда он лежал в теплой постели, и на
кой черт потребовалось его из постели извлекать, - он бы и из каюты мог
позвонить этому прохиндею и вообще разгильдяю и лодырю, то есть второму
механику.
- А потому, - объяснил я, - что иди-ка ты сам, Андрияныч, в машину и
сам там приглядывай. И поднял я тебя только потому, что не хочу тебе
неприятностей. Тут такой нюанс. До глубокой ночи по телевизору через
"Орбиту" показывали волейбольный матч между японцами и нашими. Женский матч,
между прочим. И никто из твоих маслопупиков и механиков, естественно, спать
не ложился. И кроме того, половина под газом. Возьми вот бинокль и посмотри
на бак.
- А там я чего не видел? - спросил Иван Андриянович. -Чего там мои
маслопупики делают? Душ принимают?
- Не мотористы там, а боцман, то есть профсоюзный вожак, - объяснил
я. -Добавочные концы заводит. Ты посмотри, посмотри. Интересно. В цирке-то
давно не был?
- Тут такой нюанс, что я и без бинокля вижу, - мрачно сказал
вриопомполит, бросив беглый зырк прямо по носу.
Да, наш толстяк боцман совершал на баке, заводя добавочные концы, такие
кульбиты, стойки на кистях и задние сальто, что не только любой циркач, но и
любой орангутанг ему бы позавидовал.
- Шеи они там не посворачивают, Викторыч? -поинтересовался стармех.
- Вполне возможно, - утешил я его. - Но еще хуже, если концы не
заведем. Сейчас я их заставлю во главе со Степаном Разиным бухты старых
тросов в корме за борт вместо кранца засовывать. Рублев посоветовал.
- А он-то хоть трезвый, трескоед этот?
- Да.
- Все ясно, Викторыч. Спасибо, что поднял. Пошел в машину.
За поддержание порядка на судне, то есть за порядок службы, отвечает
старший помощник. Потому, когда Арнольд Тимофеевич явился с бака и доложил,
что концы заведены, я тактично намекнул ему, что пароход скоро развалится и
что ему пора прибрать толпу к рукам.
- У них деньги есть, - прогнусавил он, подтирая рукавом нос. - Я
говорил! Я говорил, что нельзя на стоянке им деньги выдавать!
Ну, о чем будешь разговаривать с человеком, который бесстыдно
демонстрирует бессилие гальюнщика, а не хватку и твердость старпома! Ведь на