"Вячеслав Леонидович Кондратьев. Дорога в Бородухино " - читать интересную книгу автора

Малоярославец! - воскликнула она.
- Увы, придется доказывать. Боюсь, что вы не получите пропуска.
- Что же тогда? - с тревогой сказала Вера Глебовна и потянулась к
лежащей на столе пачке табака.
- Право, не знаю,- пожал плечами он, добавил: - Я сегодня уезжаю в
командировку, но, к сожалению, в другом направлении. Вернусь через три дня,
тогда подумаем.
- Три дня - это слишком много. Я поеду сегодня на вокзал,- решительно
заявила она.- Неужто меня не возьмут в какой-нибудь эшелон? Ведь у всех есть
матери и...
- Да, но есть еще уставы и предписания,- перебил он.- Боюсь, что и из
этого ничего не выйдет,- он сокрушенно покачал головой.
- Тогда я пойду пешком... по шпалам,- уже с отчаянием почти выкрикнула
Вера Глебовна.
- До Малоярославца сто двадцать километров,- остудил ее Батушин.
- Знаю, но я была хорошим ходоком.
- Нереально это, голубушка. Вас остановят первые же патрули.
- Что же делать?! Я должна увидеть Андрея. Должна! - она поднялась и
стала нервно ходить по комнате.
Батушин смотрел на нее сочувственным, понимающим взглядом.
- Успокойтесь вы... Один из моих сослуживцев должен поехать в Юхнов.
Давайте чайку попьем и поразмыслим спокойно.
- Господи, я даже не предложила вам чаю,- остановилась она, потом
бросилась к керосинке подогреть чай.
Батушин раскрыл свой портфель, вынул оттуда несколько свертков, положил
их на стол.
- Тут кое-что к чаю...
- Опять, Иван Алексеевич? Я же просила вас... Не так я голодаю, как вы
думаете.
- А куда, прикажете, мне это девать? - развел руками Батушин.- Я
получил сухой паек, но меня же там будут кормить. Так что не огорчайте меня
этакой щепетильностью Не ко времени она, не ко времени...
- Вы ставите меня в неловкое положение, Иван Алексеевич. Сколько раз
хочу позвонить вам и пригласить, но не делаю этого из-за этих... подношений.
- Ну о чем вы? Пустяки-то какие. Я же сам и съем сейчас половину. Не
завтракал я, а через час ехать.- Батушин вытащил портсигар, и Вера Глебовна
сразу же ухватила папиросу и жадно затянулась.
Некоторое время курили молча, а она, пользуясь паузой, решала, показать
ли Батушину то письмо Андрея, которое камнем лежало на душе и о котором она
никому не говорила.
...Когда началась война, Андрей стал писать чаще, и единственно, что
волновало Веру Глебовну в этих письмах,- не раз повторяемая фраза, что он
боится всю войну проторчать на Дальнем Востоке. И в каждом своем ответе она
еле сдерживалась, чтобы не вырвалась у нее мольба - не торопить события. Она
писала, что война, по всей видимости, предстоит долгая и никуда от него не
уйдет. Но вот в августе он замолчал - ни одной, строчки за весь месяц. Она
не находила себе места, теряясь в догадках, предполагая самое худшее, что он
выехал на фронт и не успел написать об этом или письмо его еще не дошло.
Только в середине сентября она получила несколько строчек:
"...Прости, что долго не писал - не мог! Довелось увидеть такое, что до