"Вячеслав Леонидович Кондратьев. Дорога в Бородухино " - читать интересную книгу автора

сих пор не могу прийти в себя. Представив отца, я задыхался от отчаяния и
ужаса... Может быть, со временем это пройдет и я буду в состоянии написать
тебе более вразумительное письмо. А сейчас... сейчас просто не знаю...
Впереди ведь война..."
Последняя фраза особенно поразила Веру Глебовну, потому как до этого в
письмах Андрея ясно виделось стремление вырваться на фронт, так пугавшее ее,
а теперь вот это - "не знаю".
В следующих письмах никакого объяснения не было, и она мучилась за
Андрея, понимая, как страшен душевный разлад в такое время.
- Одно письмо Андрея я вам не показывала, Иван Алексеевич...- все же
начала она.
- Почему?
- Так... Вы не любите касаться некоторых вещей, а оно...- не сразу
ответила она, все еще колеблясь.
- Оно важно, на ваш взгляд? - спросил Батушин, нахмурив чуть брови.
- Да, очень... Я все-таки покажу его вам,- решилась она наконец и пошла
к письменному столу.- Вот оно, Иван Алексеевич...
Батушин взял письмо и, прочитав внимательно, молча отдал Вере Глебовне.
Губы его поджались, лицо стало отчужденным. Затянувшееся молчание
становилось все более неловким. Вера Глебовна напряженно смотрела на него, а
он, взяв папиросу, долго чиркал спичками, а после того как прикурил,
протянул неопределенно:
- Мда...
- Теперь вы поняли, почему мне необходимо увидеть Андрея?
- Да... но ч т о вы ему скажете? - будто нехотя спросил он, сделав
ударение на "что", и поднял глаза на Веру Глебовну.
- Пока не знаю.
- Как это так - не знаю? Когда же будете знать? - с еле заметным
раздражением сказал Батушин.
Вера Глебовна внимательно посмотрела на него, сделала глубокую затяжку
и, резко положив папиросу в пепельницу, отрезала:
- Ладно, бросим об этом. Я вижу, вам неприятен этот разговор.
- Да, неприятен... Идет тяжелейшая и справедливейшая война, а он,
понимаете ли, увидел что-то и не знает... А вы, мать, еще не нашли для него
нужных слов, вы еще не знаете, что сказать... Да, мне неприятен и непонятен
этот разговор,- повторил он, нахмурившись.
- Надеюсь, вы понимаете, что мне нелегко найти слова? - с горечью
бросила она.- Вы сказали - идет справедливейшая война. Для матерей нет
справедливых войн!
Батушин посмотрел на нее и покачал головой.
- Вам не надо ехать к Андрею. Не надо,- убежденно повторил он,- раз вы
ничего не можете сказать ему.
- Что же я должна сказать ему, по-вашему? - тихо спросила Вера
Глебовна.
- Это уж, голубушка, вы сами должны найти... Мой друг, а ваш муж
Николай Егорыч и отец Андрея семь лет воевал за Россию. Можете это сыну и
напомнить...
- Вы же знаете! - перебила она с болью.
- Знаю,- опустил голову Батушин.- Кстати, Вера Глебовна, на днях видел
Бородина...