"Вячеслав Леонидович Кондратьев. Дорога в Бородухино " - читать интересную книгу автора

- Нет уж, дорогая, увольте. Ничего мне от вас не нужно.
- Зачем же так, Вера Глебовна? Было у нас, конечно, всякое... Но кто
старое помянет... Время такое, нечего обиды в душе держать. Мы ведь
переменились к вам, после несчастья вашего с мужем-то... А вы все равно -
смотрите мимо, будто не люди мы. Вот и сейчас обидели, а я от чистого
сердца...
- Я вас обидела? Все двадцать лет, как мы живем вместе, я видела от вас
одни мелкие пакости... идиотские скандалы из-за пустяков, из-за счетов за
электричество и прочей ерунды. А вы...
- А вы жизнь мою со своей сравните,- перебила соседка.- Вы и не
работали, и прислугу имели, когда Андрей маленький был, и чаша у вас в доме
полная, а мы... мы в те годы с хлеба на воду перебивались. Разве не обидно?
Революция вроде для нас, для народа, делалась, а вы, бывшие, все равно лучше
нашего жили.
- Но тут вы уж не на меня должны обижаться,- сказала Вера Глебовна.
Соседка пропустила мимо слова Веры Глебовны и продолжала свое:
- Но вот когда вам плохо стало, разве мы не сочувствовали? А вы все
равно - разговор сквозь зубы, глядите мимо...
Вера Глебовна подошла к столу, взяла папироску, закурила и внимательно
поглядела на соседку, худую, плохо одетую, и, подумав, сказала:
- Да, Ольга Васильевна, я жила лучше вас, но разве я в этом виновата?
Вы знаете, Николай Егорыч из простой семьи, учился на медяки... Но в армии у
него было большое звание и должность... К тому же я помогала вам, когда ушел
от вас муж...
- Помогали. Что верно, то верно. Но знаете, чужой кусок поперек
горла...
- Зачем тогда брали? - оборвала ее Вера Глебовна.- Брали, а после этого
поносили меня всячески, орали - "интеллигенция паршивая". А хоть знаете, что
такое интеллигенция?
- Да чего там знать? Бывшие, буржуи недобитые... Так за то я прощения у
вас просила... Ладно, как хотите, Вера Глебовна, только знаю я, не с чем вам
к Андрею ехать, а тут какой-никакой, а гостинец...
- Благодарю вас, но ничего от вас не приму,- Вера Глебовна отвернулась,
давая понять, что разговор закончен.
Соседка потопталась немного и вышла, покачивая головой.
Вера Глебовна забыла ее спросить, когда утром обещал зайти Батушин, а
потому не решилась идти в булочную, где, разумеется, очередь, и стала пить
чай безо всего, только с кусочком сахара. Горячий чай немного согрел, и она
сняла платок. Когда ставила чашку в буфет, пробормотала: "Действительно, с
чем же я поеду к Андрею? Ничего... Абсолютно пусто. Только этот пузырек со
спиртом". Потом она взяла письмо от сына и перечитала его.
Батушин пришел около десяти, долго стряхивал снег с шинели, долго
вытирал ноги в передней и, несмотря на просьбу Веры Глебовны не раздеваться,
снял шинель, оправил гимнастерку и только после этого склонил свою седеющую,
с идеальным пробором голову и почтительно поцеловал ей руку. Вера Глебовна
сразу же сказала о полученном известии и спросила, как ей выехать в
Малоярославец.
- Покажите письмо,- попросил Батушин.- Нет даже почтового штемпеля,-
сказал он, возвращая конверт.- Чем вы докажете, что ваш сын там?
- Неужели нужно кому-то что-то доказывать? Зачем мне тогда ехать в этот