"Альфредо Конде. Человек-волк" - читать интересную книгу автора

лицевой угол составляет восемьдесят два градуса из-за объемных лобных пазух,
которые, будучи резко выраженными, вполне могут свидетельствовать о
чрезмерном развитии, но при этом накопления мозговой массы не происходит, и,
следовательно, сие явление не приводит к каким-либо дефектам, как уже
отмечали френологи. Он также добавил, что наблюдается значительный выступ в
чешуйчатой пластине височной кости.
Нашему доброму доктору известны все существующие теории, и он всё видит
и исследует в их свете, как уведомил меня Мануэль Руа Фигероа, мой адвокат,
указав на то, что эскулап, не очень-то в них веря, тем не менее применил ко
мне все методы Ломброзо*, пусть даже лишь для того, чтобы опровергнуть их и
подтвердить тем самым свой тезис, верный по существу, но направленный в его
интерпретации на достижение целей, противоположных моим. Итак, он
констатировал, что если бы выступы моего черепа свидетельствовали о
страстях, кои его населяют, то имели бы место следующие доминанты:
способность к сравнительному анализу, обучаемость, метафизическая
прозорливость, механическая ловкость и стремление к приобретательству, что
так и есть: ведь ничего не желал я более на протяжении всей своей жизни, как
чувствовать себя хозяином всего того, что меня окружает в каждый ее миг. Да,
писатель-то наш оказался весьма проницательным. Он добавляет также, что все
эти мои добрые наклонности никак не противоречат той, что занимает нас
сейчас, поскольку, будучи сама по себе положительной и вполне подходящей для
достижения самых различных целей, в обществе, в котором мы живем, эта
свойственная мне склонность может перейти все границы, особенно когда речь
идет о невоздержанной душе, каковой, несомненно, является моя, и привести к
воровству, а оно, в свою очередь, вполне может привести для достижения цели
или, из соображений предосторожности, к убийству. Да, как я уже отмечал, наш
добрый доктор был совсем неглуп. И, добавлю, весьма изворотлив.

* Ломброзо Чезаре (1836-1909) - итальянский медик и криминалист,
основатель криминальной антропологии.

А еще наш добрый эскулап становится и поэтом, когда рассуждает о том,
что человек рождается нагим и слабым и ему необходимы помощь и поддержка
окружающих, ибо у него нет ни когтей тигра, ни рогов быка, ни клыков волка,
ни даже панциря черепахи, ни какого-либо оружия или защиты, ибо кинжал,
несомненно, не является чем-то естественно присущим человеку, ведь его
создали человеческие способности и отточила человеческая воля. Из всего
этого он заключает, что в лучшем случае я оказываюсь волком тогда, когда мне
выгодно им быть, когда я чувствую, что мне удастся избежать подозрений и
ответственности перед законом; то есть когда нет никаких помех, и я считаю
себя сильнее своей жертвы, и этот поступок позволит мне извлечь материальную
или моральную пользу. Иными словами, когда первоосновы моих свойств
сталкиваются на третьем уровне и образуют мое другое я, созданное в
соответствии с тем, что подсказывают мои желания и моя воля, и я могу
прикрыться им, если я правильно все это понял.
Я никогда не забуду имя этого человека. Я не забуду его, ибо он
совершенно верно объясняет мое поведение. Эскулап утверждает это, а я
признаю, но только в той степени, в какой это не наносит мне вреда и
подкрепляет достоверность того, на что я так или иначе намекаю. Волк,
каковым я являюсь, или говорю, что являюсь, знает, что поступает плохо, что