"Игорь Кон. Дружба - Этико-психологический очерк" - читать интересную книгу автора

Современному человеку договорные отношения и индивидуальная дружба
кажутся несовместимыми, противоположными. Но исторически они восходят к
одному и тому же источнику. Разграничение и тем более противопоставление
инструментальных и экспрессивных функций общения - продукт лишь развитого
классового общества. В любом доклассовом и раннеклассовом обществе дружеское
общение теснейшим образом связано с обменом дарами, участием в совместных
пиршествах. Именно такие отношения дружбы воспеваются в древнем
скандинавском эпосе:
Оружье друзьям и одежду дари - то тешит их взоры;
друзей одаряя, ты дружбу крепишь, коль судьба благосклонна.
Надобно в дружбе верным быть другу, отдарить за подарки...
Если дружбу ведешь и в друге уверен, и добра ждешь от друга, - открывай
ему душу, дары приноси, навещай его часто.
Инструментальные и экспрессивные ценности дружбы существуют здесь в
единстве. Одаривание было непременным ритуалом. Человек был обязан давать
дары, принимать их и снова отдаривать. Не случайно в индоевропейских языках
понятия "давать" и "брать" первоначально обозначались одним и тем же словом.
Отмечая "вещный", "инструментальный" характер дружеского общения,
основанного на принципе do ut des ("даю, чтобы ты дал"), нельзя, однако,
упускать из виду его символический смысл. Дар был ценен не только сам по
себе, но и как персонификация человеческих отношений, то есть он имел
экспрессивный смысл. Для современного человека ритуал и эмоция - понятия в
какой-то мере взаимоисключающие. Что же касается наших древних предков, то
для них характерно как раз "переплетение примитивного ритуала со страстной
эмоциональностью".
Начиная с древнейших ритуалов одаривания и кончая сегодняшними
новогодними подарками, обмен дарами имеет прежде всего символическое
значение: вещь как бы заменяет слова, выражающие стремление к поддержанию
добрых отношений.
По мере дифференциации общественных отношений личные связи становятся
все более подвижными и гибкими. В любой макро- или микросоциальной среде
существуют неписаные правила типа:
Друг моего друга - мой друг.
Враг моего врага - мой друг.
Друг моего врага - мой враг.
Враг моего друга - мой враг.
Но эти правила могут быть более или менее жесткими. В более развитых
обществах расширяется нейтральная, промежуточная категория "не друг, но и не
враг", а сами дружеские отношения становятся все более неформальными и
текучими, утрачивая свою былую ролевую определенность и жесткую
нормативность.
Личные связи выступают теперь как нечто принципиально отличное от
социальных отношений, поэтому чисто социологические классификации,
игнорирующие ценностно-мотивационные аспекты, оказываются применительно к
ним малопродуктивными.
В историко-этнографических исследованиях институт дружбы часто
рассматривается в контексте эволюции родственных отношений с соответствующей
терминологией. Понятие родства не менее многозначно, чем понятие дружбы.
Хотя в первобытном обществе отношения "свой - чужой", "близкий дальний" чаще
всего символизировались как родственные, люди уже в глубокой древности