"Виктор Комаров. Тайны пространства и времени" - читать интересную книгу автора

Но любая научная революция связана, как известно, не только с
восприятием принципиально новых представлений, но и с отказом от многих
привычных взглядов. И то и другое по плечу далеко не каждому. Поэтому нет
ничего удивительного в том, что любые идеи, предположения и гипотезы,
приближающие возможный переворот, определенная часть научного сообщества
воспринимает в лучшем случае скептически, а порой и активно им
противодействует.
Все сказанное в полной мере относится и к тем разделам современного
естествознания, которые относятся к проблемам пространства и времени. Многое
о формах существования материи физике и астрофизике уже известно.
Сформировалось и определенное "знание о незнании" - проблемы, которые ждут
своего решения. И вовсе не исключено, что некоторые из этих проблем окажутся
совершенно неожиданными, поражающими воображение, не укладывающимися в рамки
привычных представлений о мире. Но это вовсе не значит, что их надо будет
безжалостно "отбросить с порога" по принципу "этого не может быть потому,
что этого не может быть никогда".
К сожалению, у многих современных естествоиспытателей пользуется не
совсем заслуженной популярностью так называемая бритва Оккама - положение,
которое сформулировал еще в средние века монах-францисканец Уильям Оккам -
"не следует умножать сущности". Выражаясь современным языком, объяснения
любых непонятных явлений следует искать с помощью уже известных законов
науки. Искать до тех пор, пока не появится окончательная уверенность в том,
что выполнить это абсолютно невозможно. Но так как точно установить, что
подобная ситуация уже реально сложилась, практически нельзя, то на практике
принцип Оккама фактически превращается в запрет любых нестандартных идей. То
есть он активно работает на консервативно настроенных ученых. И, может быть,
именно этим обстоятельством объясняется та пассивность нашей науки, которая
не однажды проявлялась в ее отношении к изучению необычных, нестандартных
явлений и ситуаций.
Но однажды выясняется, что с консервативных позиций отвергались хотя и
необычные, но весьма прогрессивные научные идеи, и оказывается, что именно
эти идеи позволяли осуществить очередной прорыв в неизвестное. И тогда
приходят запоздалые сожаления и переживания. Вот что говорил об этом
академик Я.Б. Зельдович: "В целом сейчас, когда жизнь почти прожита, я чаще
вспоминаю не достигнутые открытия, а те, к которым был близок, но не сделал.
Угрызения совести у меня значительно сильнее, чем самодовольная радость в
связи с удачными работами. И здесь никакие награды не помогают" ("Аргументы
и факты". 1987. "23. С.2).
В заключение хотелось бы привести слова Л.Н. Толстого: "Только
правильное разумение жизни дает должное значение и направление науке вообще
и каждой науке в особенности... Если же разумение жизни не таково, каким оно
вложено во всех нас, то и сама наука будет ложная.
Не то, что мы называем наукой, определяет жизнь, а наше понятие о жизни
определит то, что следует признать наукой. И потому для того, чтобы наука
была наукой, должен быть прежде решен вопрос о том, что есть наука и что
есть не наука, а для этого должно быть уяснено понятие о жизни" (Толстой
Л.Н. О жизни. Мысли о новом жизнепонимании. М., 1911. С. 14).


Стиль мышления