"Василий Колташов. Византийская ночь (История фракийского мальчика) " - читать интересную книгу автора

жизни. Она не заслуживает такого. Но есть то, что я хотел бы сохранить. Есть
люди, о которых нельзя забыть. Есть характеры, у которых нужно учиться. Была
эпоха, о которой никто, может быть, не захочет вспоминать. Но когда разум
людей вновь поднимется из пепла, они должны знать, как рушился старый
римский мир, которым я так сильно был заворожен. И который, не желая
спасать, не только ненавидел, но и любил. Завтра мои латинские листы начнут
приходить в порядок, превращаясь в книгу. Не так как это привыкли делать
здесь, а живо, со всей силой пережитого мной. Без помпезности и словоблудия
вокруг воли богов. Без всякого сокрытия того, что я видел, постиг и
совершил. Понимаешь, чего я хочу?
- Понимаю, господин.
- Теперь уходи. В моей библиотеке есть немало свитков. Когда-то,
рискуя, я спас их из пылающего Ктесифона. Поговори теперь с ними, а я снова
хочу побыть наедине с ударами волн. Так мне легче будет завтра начать свой
рассказ.

Часть 1. Путь за Дунай

1

Солнце медленно выглянуло из-за горизонта. Его первые лучи упали на
землю, согревая ее, прогоняя холод минувшей ночи.
В сарае фермы, расположенной в низине между гор, спал мальчик.
Свернувшись в клубок, он, оборванный и грязный, лежал на посеревшей от
времени соломе. Плечи его сжимались и дрожали не столько от ночной прохлады,
сколько от тревожного сна. Бледные худые руки прижимали ноги к груди. Страх
искажал лицо ребенка, а синие следы побоев, видневшиеся на спине сквозь дыры
в тунике, выдавали его причину.
Несколько обветшалых строений, загоны и грязные навозные лужи - вот
все, что представляла собой ферма. Она принадлежала старинному сенатскому
роду, владевшему кроме нее еще большим поместьем южнее Маркианополя.
Некогда, благородная семья имела в Нижней Мизии куда больше: на душистых
лугах паслись тысячи овец, выращивая хлеб, на полях трудилось до двух тысяч
рабов и колонов -зависимых земледельцев-арендаторов. Нашествия варваров,
эпидемии и мятежи сделали свое дело. Старая ферма и одно поместье были тем
немногим, что смог сохранить старинный римский род в придунайской провинции.
Жена старшего пастуха проснулась с трудом. Отмахиваясь от назойливых
мух, она выбралась из темного, пропахшего гнилью дома. Слепящий свет
остановил ее на пороге. Толстая женщина потерла кулаками заспанные глаза и,
покачиваясь, подошла к столу. Она взяла глиняный кувшин и сделала несколько
жадных глотков. Потом она потянулась и, оглядевшись, закричала изо всех сил:
- Проклятый мальчишка! Амвр! Сколько я могу тебя звать! Вставай и иди
сюда, бестолочь. Иди или я разозлюсь и размозжу тебе голову! Слышишь меня?
От пронзительного звука мальчик, спавший в сарае невдалеке, мгновенно
открыл глаза. Он быстро поднялся и, не встряхивая одежды, вышел на встречу
резкому свету. Все тело его ломило от боли, голова гудела, руки не слушались
и безжизненно висели.
- А-а-а, вот и наш господин! Я зову тебя уже полдня, бездельник!
Мальчик приблизился к женщине, не поднимая глаз. Она с размаху ударила
его по голове. Все зазвенело в ушах ребенка, но он устоял на ногах. Боль не