"Сидони-Габриель Колетт. Конец Ангела ("Ангел" #2)" - читать интересную книгу автора

даст разрешения на ввоз - во всяком случае, он так говорит. Знаешь, сколько
Сумаби предлагают ей в качестве комиссионных, причем по самому минимуму?
Ангел махнул рукой, отметая разом и корабли, и кожи, и комиссионные.
- Баста! - коротко сказал он.
Эдме не настаивала и, нежно глядя на мужа, подошла к нему.
- Ты пообедаешь завтра с нами? Может быть, придет еще Жиббс, репортер
из "Эксельсиора", который будет фотографировать госпиталь, и твоя мать.
Ангел спокойно покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Генерал Хагенбек...
- Хаар...
- ...полковник, да еще моя мать во френче - ты, кажется, называешь это
"жакетом"? - с маленькими кожаными пуговицами... Ее перетянутый пояс...
Погончики на плечах... Офицерский стоячий воротник, над которым нависает
подбородок... и вдобавок тросточка... Нет, знаешь... Моего героизма на это
не хватит - я лучше уйду.
Он тихо засмеялся, но как-то невесело. Эдме положила ему на плечо руку,
уже слегка дрожавшую от гнева, но попыталась обратить все в шутку:
- Ты ведь не всерьез, правда?
- Очень даже всерьез. Я отправлюсь обедать в "Брекекекс"... Или еще
куда-нибудь.
- С кем?
- С кем захочу.
Он сел и, не нагибаясь, сбросил туфли. Эдме, прислонясь к черному
лакированному комоду, подбирала слова, которые образумили бы Ангела. Белый
атлас колыхался в ритме ее учащенного дыхания, она сложила руки за спиной,
как мученица. Ангел посмотрел на нее с затаенным уважением.
"Она в самом деле имеет вид женщины высокого пошиба, - подумал он. -
Даже так, непричесанная, неодетая, в купальном халате, она выглядит весьма
прилично".
Эдме опустила глаза, встретилась взглядом с мужем, улыбнулась.
- Ты просто дразнить меня, - сказала она жалобно.
- Нет. Я просто не буду завтракать дома.
- Но почему?
Он встал, дошел до распахнутой двери их темной спальни, полной запахов
ночного сада, потом вернулся к ней:
- Потому. Если ты вынудишь меня объясняться, я буду говорить грубо. Я
буду говорить нехорошо. Ты расплачешься, не заметишь от волнения, как с тебя
соскользнет пеньюар, но... но, увы, мне это будет все равно.
Прежнее ожесточение проступило в лице молодой женщины. Однако ее
терпение не было исчерпано. Она засмеялась и пожала круглым голым плечиком,
белевшим под распущенными волосами.
- Посмотрим, как тебе это будет все равно. Он прохаживался по комнате,
уже раздетый, в одних белых коротких трусах из шелкового трикотажа. Ступая,
он внимательно следил за упругостью походки, тщательно сгибал стопу и колено
и потирал под правым соском два почти уже сгладившихся маленьких шрама,
возвращая им прежнюю яркость. Худой, менее вальяжный, чем в двадцать лет, но
более стройный и крепкий, он не отказывал себе в удовольствии покрасоваться
перед женой, не столько соблазняя ее, сколько демонстрируя свое
превосходство. Ангел знал, что он красивее, чем она, и оценивал свысока, как
знаток, пологие бедра, не слишком высокую грудь, грацию ускользающих линий,