"Сидони-Габриель Колетт. Конец Ангела ("Ангел" #2)" - читать интересную книгу автора

звук, уже различимый, но еще далекий. "Другие темы для разговора? - повторял
он про себя... Почему непременно нужны другие?" Он сидел и грезил, обмякнув
от жары и слепящих лучей, накалявших комнату, куда постепенно пришло солнце.
Десмон говорил, щеки его, к которым никогда не приливала кровь, были цвета
зимних салатных листьев. До Ангела донеслось слово "пташки", и он
прислушался.
- Да, целая сеть веселых связей, которую я, разумеется, предоставлю в
твое распоряжение... Я говорю "пташки", но на самом деле это словечко
слишком дешевое для уникального подбора, понимаешь, уникального... Мои
постоянные посетительницы - тонкая дичь, доведенная до совершенства этими
четырьмя годами. Эх, старина, когда поступления у меня станут покрупнее,
какой я устрою здесь ресторан!.. Столиков на десять, не больше, но они будут
нарасхват... Я покрою двор крышей... Арендный договор дает мне право
перестраивать помещение. А посредине - площадка для танцев, с пробковым
покрытием, прожекторы... Вот оно, будущее, вот оно!..
Торговец фокстротами, как градостроитель, держал вдохновенную речь,
простирая руку к окну. Слово "будущее" ударило Ангела, он взглянул туда,
куда смотрел Десмон: куда-то ввысь, поверх двора... Однако он ничего не
увидел и заскучал. Послеполуденное солнце, отражаясь от стен и крыш,
тоскливо испепеляло шиферную кровлю бывшей конюшни, где жил привратник.
- Какой зал, а? - пылко говорил Десмон, указывая на мощеный дворик. -
Это будет, и будет скоро!
Ангел внимательно вглядывался в лицо человека, который ждал и получал
от каждого дня свою долю небесной манны. "А я?" - молча подумал он, чувствуя
себя обездоленным...
- Ох, вон идет мой винный король, - воскликнул Десмон. - Исчезни! Мне
надо подогреть его до нужной температуры, как бутылку "Кортона".
Прощаясь, он одарил Ангела совсем другим рукопожатием. Из узкой и вялой
рука его сделалась широкой, властной, маскирующейся под грубоватую
честность. "Война..." - усмехнулся про себя Ангел.
- Ты сейчас куда? - спросил Десмон.
Он задержал Ангела на крыльце, не упустив случая щегольнуть перед
представителем торгового сословия светским клиентом.
- Туда, - махнул рукой Ангел.
- Очень таинственно, - пробормотал Десмон. - Ладно, иди в свой гарем.
- Нет, нет, - ответил Ангел. - Ты ошибаешься! Он представил себе некую
безымянную женщину, ее наготу, влажное тело, рот... Его передернуло от
беспредметного отвращения, он тихо повторил: "Ты ошибаешься!" - и сел в
автомобиль.
В душе у него остался неприятный осадок, хорошо ему знакомый, -
раздражение, чувство недовольства, оттого что ему никогда не удается
выразить то, что хочется, встретить человека, которому он должен открыть
какую-то неясную тайну, сделать признание, которое все изменило бы и стерло
печать обреченности со всего окружающего, с этих белых мостовых, например, с
мягкого асфальта, плавящегося под отвесными лучами солнца...
"Еще только два часа, - вздохнул он. - А темнеет сейчас не раньше
половины десятого..."
Он ехал быстро, и встречный ветер словно сухим, горячим полотенцем
хлестал его по лицу; ему захотелось в прозрачный полумрак синих занавесей, к
тихому монотонному пению фонтанчика в его итальянском водоеме в саду...