"Сидони-Габриель Колетт. Конец Ангела ("Ангел" #2)" - читать интересную книгу автора

а то он перестанет тебя уважать. И захвати по дороге у ювелира мое колье - я
отдавала починить застежку..." И все в таком духе...
Ангел начал горячиться, и, как он ни старался скрыть застарелую обиду,
крылья его носа невольно раздувались, когда он говорил.
- Так чем же прикажете мне заниматься? Торговать автомобилями?
Разводить ангорских кроликов? Или открыть производство предметов роскоши? А
может, наняться счетоводом или санитаром в ее лавочку, ну, в госпиталь моей
жены...
Он подошел к окну, потом стремительно вернулся к Десмону.
- В распоряжение доктора Арно, подавать судна? Или открыть дансинг?
Представляешь, какой у тебя будет конкурент?..
Он засмеялся, чтобы развеселить Десмона, но тот явно скучал и даже не
улыбнулся.
- Давно ли на тебя это нашло? Ты ведь не думал об этом ни зимой, ни
весной, ни до своей женитьбы.
- Мне было не до того, - простодушно ответил Ангел. - Мы
путешествовали, обставляли наш особняк, занимались покупкой машин, которые
тут же были реквизированы. А тут и война... До войны я был... юнцом из
богатой семьи, да попросту богачом, вот и все.
- Теперь тоже.
- Теперь тоже, - повторил Ангел.
Он замялся, подыскивая слова.
- Но теперь все иначе. Людей вокруг трясет, как будто у всех пляска
святого Витта. Работа, дела, долг... Женщины на службе родины... Рехнуться
можно... К тому же они помешаны на деньгах. Это такие заядлые бизнесменши,
что пропадает всякое желание заниматься бизнесом. И до того трудолюбивы, что
возникает отвращение к труду.
Он неуверенно взглянул на Десмона:
- Неужели это так дурно - быть богатым и просто жить?
Десмон наслаждался своей ролью, брал реванш за былое раболепие. Он
покровительственно похлопал Ангела по плечу.
- Будь на здоровье богат, детка, и живи себе! Считай, что ты
олицетворяешь старинную аристократию. Бери пример с феодальных баронов. Ты
же воин!
- Дерьмо! - сказал Ангел.
- Слово, достойное воина. Только дай спокойно работать тем, кто
работает.
- Тебе, например.
- Мне, например.
- Еще бы, ты ведь не позволяешь женщинам сесть тебе на голову.
- Нет, - сухо ответил Десмон.
Он таил ото всех постыдную страсть к своей кассирше-бухгалтерше,
покладистой брюнетке, слегка мужеподобной, с пушком над губой, гладкой
прической и образком на шее, весело говорившей: "Я за грош готова горло
перегрызть. Такая уж я уродилась".
- Этого еще не хватало! - продолжал Десмон. - Неужели ты ни о чем не
можешь говорить, чтобы тут же не выплыли "мои женщины", "моя жена" или
"времена Леа...". Разве нет других тем для разговора, когда на дворе
девятнадцатый год?
Казалось, Ангел силится расслышать сквозь голос Десмона какой-то другой