"Сидони-Габриель Колетт. Рождение дня" - читать интересную книгу автора

пусть завтрашний день тоже увидит меня столь же кроткой. Отныне я совершенно
искренне не претендую больше ни на что; разве только на нечто недоступное.
Быть может, меня кто-то убил, что я стала такой кроткой? Вовсе нет: я уже
очень давно не встречала - так, как встречают, упёршись лбом в лоб, грудью в
грудь и сплетя ноги, - настоящих злодеев. Это большая редкость - встретить
хотя бы раз в жизни истинного злодея, настоящего, чистого, артистичного, В
обычном злодее есть примесь доброго человека. Правда, третий час утра
склоняет к снисходительности тех, кто вкушает его в полях и кто лишь самому
себе назначает свидание под этим большим синеющим окном. Кристальная пустота
неба, ставший уже осознанным сон животных, зябкое сокращение закрывающейся
снова чашечки цветка - сколько противоядий от запальчивости и
несправедливого суда. Однако мне даже и не нужно быть снисходительной, чтобы
заявить, что меня в моём прошлом никто не убивал. Страдать - да, страдать я
страдала... Только разве это так уж смертельно, страдать? Я начинаю в этом
сомневаться. Страдание - это, быть может, какая-то детская забава, что-то
вроде недостойного занятия; я имею в виду страдание женщины из-за мужчины и
мужчины из-за женщины. Это чрезвычайно болезненно. Согласна, что вынести это
трудно. И всё же боюсь, что этот вид боли не заслуживает никакого уважения.
Она ничуть не лучше, чем старость и болезнь, к которым я начинаю испытывать
всё большее отвращение: они обе скоро соизволят заняться мною основательно.
И я заранее затыкаю нос... Страдающие от любви - обманутые, ревнивцы, -
должно быть, издают такой же запах.
Я отчётливо помню, что мои зверушки становились менее ласковы со мной,
когда я страдала от любовной измены. Они нюхом чуяли моё великое унижение:
боль. Я заметила взгляд прекрасной породистой суки, который нельзя забыть:
ещё великодушный, но сдержанный, церемонно скучающий, - потому что ей уже не
так нравилась сама моя сущность, - взгляд мужчины, взгляд некоего мужчины.
Симпатия животного к несчастному хозяину... Неужели так никогда и не удастся
искоренить это избитое утверждение, в котором отражается чисто человеческая
глупость? Животное любит счастье почти так же, как и мы. Его беспокоит
приступ плача, иногда оно воспроизводит рыдания, эпизодически отвечая на
нашу печаль. Однако оно как от чумы бежит от несчастья, и мне даже кажется,
что в конечном счёте ему удаётся заклинать несчастье...
Как хорошо используют июльскую ночь те два кота, что дерутся во дворе!
Эта, воздушные песни котов-самцов столько раз были аккомпанементом ночных
часов моего существования, что стали символами бдения, ритуальной
бессонницы. Конечно, я знаю, что сейчас уже три часа и что я вот-вот снова
засну, а проснувшись, Пуду сожалеть о том пропущенном мгновении, когда
голубое молоко начинает пробиваться с моря, завоёвывает небо,
распространяется в нём и останавливается у красного надреза на уровне
горизонта...
Сильный голос хищника-баритона с долгим дыханием тянется, пробиваясь
сквозь острые звуки кота-тенора, искусного в тремоло с высокими
хроматическими гаммами, прерываемыми яростными вкраплениями, которые
становятся всё более гнусавыми, по мере того как в них нарастает их
оскорбительный пафос. Эти два кота не испытывают друг к другу ненависти.
Однако светлые ночи располагают к битве и к напыщенным диалогам. Зачем
спать? Они могут выбирать и от лета, ночью и днём, берут самое прекрасное.
Они могут выбирать... Все животные, с которыми хорошо обращаются, выбирают
что только есть лучшего вокруг них и в нас. Был у меня в жизни такой,