"Сидони-Габриель Колетт. Неспелый колос" - читать интересную книгу автора - Ты настоящая дикарка... - вполголоса произнёс Флип с той ласковой
почтительностью, с какой мог бы обратиться к незнакомке. - Больше, чем ты думаешь... - всё ещё всхлипывая, откликнулась она. - Не говори так! - воскликнул он. - Каждое твоё слово звучит как угроза! - Раньше ты бы сказал: как обещание, Флип! - Но это ведь одно и то же! - с жаром возразил он. - Почему? - Да так. Призвав на помощь всю свою деликатность, он умолк, покусывая травинку, боясь, да и не умея выразить словами свои посягательства на свободу думать и чувствовать, как ему угодно, на право расслабиться и прибегнуть к галантной лжи, ибо всё это зародилось в его душе с возмужанием и первым любовным опытом. - Я спрашиваю себя: вот пройдёт время, и как ты будешь ко мне относиться, Флип... Казалось, она сбита с толку и исчерпала все доводы. Однако Флип уже знал, что она в любую минуту готова воспрянуть и, как по волшебству, обрести новые силы. - А ты не спрашивай себя, ладно? - отрывисто попросил он. "Позже... позже... Да, она способна и будущее держать в руках. Ей сейчас хорошо... Она может спокойно размышлять о том, каково оно, это будущее. А главный Её советчик - непреодолимое стремление приковывать к себе... Вот Ей-то уж не придёт в голову умирать..." В своём высокомерии он не мог представить, сколь велика жажда продлить укрыться под сень собственного горя, погружаясь в несчастье, словно в шахту с драгоценной рудой. Вечерняя пора и усталость укротили его, помогая бесстрашной девочке, в меру сил и умения сражающейся за спасение их союза. В мыслях своих он уже был далеко, он мчался вдогонку за автомобилем, летевшим в густом облаке пыли, подобно нищему робко заглядывал в окно и видел, как прислонилась к нему головка в тюрбане из тонкой белой материи... Он вспоминал каждую чёрточку: подкрашенные ресницы, чёрную точку родинки у губы, трепещущие прижатые ноздри - всё то, чем он любовался только вблизи, ах, он видел их так близко... Он вскочил на ноги, охваченный боязнью страдания и удивлением, сбитый с толку, пристыженный: оказывается, пока он говорил с Вэнк, его боль иссякла... - Вэнк! - Что тебе? - Кажется... мне плохо... Он зашатался, но тут её недрогнувшая рука ухватила его за ворот, пригнула к земле и заставила лечь в самой глубине их ненадёжного покатого убежища. Ослабев, он не сопротивлялся, только пробормотал: - А ведь это было бы самым простым выходом... - О-ля-ля!.. Издав столь обыденный возглас, она не стала искать новых слов - лишь притиснула поближе к себе обессиленного юношу и прижала его голову к своей груди, чуть округлившейся в самое последнее время. Флип отдался на волю не так давно обретённой привычки к покорной пассивности в мягких руках. Правда, он с едва переносимой горечью всё пытался уловить тот незабываемый смолистый |
|
|