"Сидони-Габриель Колетт. Неспелый колос" - читать интересную книгу автора

- Ты настоящая дикарка... - вполголоса произнёс Флип с той ласковой
почтительностью, с какой мог бы обратиться к незнакомке.
- Больше, чем ты думаешь... - всё ещё всхлипывая, откликнулась она.
- Не говори так! - воскликнул он. - Каждое твоё слово звучит как
угроза!
- Раньше ты бы сказал: как обещание, Флип!
- Но это ведь одно и то же! - с жаром возразил он.
- Почему?
- Да так.
Призвав на помощь всю свою деликатность, он умолк, покусывая травинку,
боясь, да и не умея выразить словами свои посягательства на свободу думать и
чувствовать, как ему угодно, на право расслабиться и прибегнуть к галантной
лжи, ибо всё это зародилось в его душе с возмужанием и первым любовным
опытом.
- Я спрашиваю себя: вот пройдёт время, и как ты будешь ко мне
относиться, Флип...
Казалось, она сбита с толку и исчерпала все доводы. Однако Флип уже
знал, что она в любую минуту готова воспрянуть и, как по волшебству, обрести
новые силы.
- А ты не спрашивай себя, ладно? - отрывисто попросил он.
"Позже... позже... Да, она способна и будущее держать в руках. Ей
сейчас хорошо... Она может спокойно размышлять о том, каково оно, это
будущее. А главный Её советчик - непреодолимое стремление приковывать к
себе... Вот Ей-то уж не придёт в голову умирать..."
В своём высокомерии он не мог представить, сколь велика жажда продлить
настоящее у любого существа женского пола и как мощен инстинкт, что велит
укрыться под сень собственного горя, погружаясь в несчастье, словно в шахту
с драгоценной рудой. Вечерняя пора и усталость укротили его, помогая
бесстрашной девочке, в меру сил и умения сражающейся за спасение их союза. В
мыслях своих он уже был далеко, он мчался вдогонку за автомобилем, летевшим
в густом облаке пыли, подобно нищему робко заглядывал в окно и видел, как
прислонилась к нему головка в тюрбане из тонкой белой материи... Он
вспоминал каждую чёрточку: подкрашенные ресницы, чёрную точку родинки у
губы, трепещущие прижатые ноздри - всё то, чем он любовался только вблизи,
ах, он видел их так близко... Он вскочил на ноги, охваченный боязнью
страдания и удивлением, сбитый с толку, пристыженный: оказывается, пока он
говорил с Вэнк, его боль иссякла...
- Вэнк!
- Что тебе?
- Кажется... мне плохо...
Он зашатался, но тут её недрогнувшая рука ухватила его за ворот,
пригнула к земле и заставила лечь в самой глубине их ненадёжного покатого
убежища. Ослабев, он не сопротивлялся, только пробормотал:
- А ведь это было бы самым простым выходом...
- О-ля-ля!..
Издав столь обыденный возглас, она не стала искать новых слов - лишь
притиснула поближе к себе обессиленного юношу и прижала его голову к своей
груди, чуть округлившейся в самое последнее время. Флип отдался на волю не
так давно обретённой привычки к покорной пассивности в мягких руках. Правда,
он с едва переносимой горечью всё пытался уловить тот незабываемый смолистый