"Сидони-Габриель Колетт. Неспелый колос" - читать интересную книгу автора

жажду его собственных глаз...
- Вэнк! Ты где, Вэнк?
- Да тут я, - где-то совсем рядом отозвался её спокойный голос.
- Ты в кладовке?
- В кладовке.
Сидя на корточках в безжизненном свете, сочившемся только из проёма
двери, она теребила какие-то тряпочки, разложенные на истёртой простыне.
- Что ты тут делаешь?
- Ты же видишь: раскладываю, прибираю. Ведь скоро уезжать, и надобно...
мне мама велела. - Она обернулась к Флипу и, решив передохнуть, скрестила
руки на согнутых коленях.
Он нашёл её до крайности терпеливой и жалкой, и это его возмутило:
- Разве всё так спешно? И почему ты сама должна этим заниматься?
- А кто ещё? Если начнёт мама, у неё тотчас разыграются ревматические
боли в сердце.
- Но ведь есть ещё горничная.
Вэнк только пожала плечами и снова вернулась к прерванному занятию,
бормоча себе под нос, как это делают настоящие работницы, сопровождая каждое
действие покорным жужжанием трудолюбивых пчёлок:
- Так, вон то - купальный костюм Лизетты... Так... зелёный... синий...
полосатый... ох, а лучше бы выбросить их все: большего они не заслуживают...
А это - моё платье с розовыми фестонами - его ещё бы раз выстирать. Одна,
две, три пары моих холщовых туфель... и одна - Флипа... Ещё одна Флипа. Две
старых рубашки в клеточку - Флипа... Манжеты посеклись, но перед ещё цел...
Она принялась разглядывать ткань на просвет, нашла в двух местах
выдернутые нитки и состроила гримаску. Флип наблюдал за ней, не испытывая
благодарности, и жестоко страдал. Он начал сравнивать, хотя даже во время
его тайных приключений в "Кер-Анне" сама мысль о чём-нибудь подобном не
могла бы прийти ему в голову. Пока что сравнение не затрагивало самоё Вэнк,
её драгоценную персону, кумира его детства, - Вэнк, ныне временно
оставленную им ради драматичного, хотя и необходимого опьянения первой
любовной авантюры.
Сравнение зародилось именно здесь, среди этих кусков выношенной
материи, разбросанных по старой чиненной простыне, среди обшарпанных стен,
сложенных из необожжённого кирпича, при виде этого ребёнка в выцветшем,
вытертом на плечах синем халатике. Стоя на коленях, она прервала свои
занятия и откинула со лба ровно подстриженные волосы, от ежедневного купания
и солёного воздуха всегда остававшиеся мягкими и влажными. Не слишком
жизнерадостная в последние две недели, она выказывала больше спокойствия и
ровного угрюмого упрямства, несколько обеспокоивших Флипа. Неужели она
действительно недавно хотела умереть вместе с ним, не в силах дотерпеть до
того дня, когда они смогут любить друг друга открыто, - вот эта молодая
домохозяйка, стриженная под Жанну д'Арк? Насупив брови, юноша оценивал все
перемены, хотя почти не думал о той, кого разглядывал. Когда она оказывалась
рядом, ужас от опасности её потерять отступал и срочная надобность
непременно вернуть утраченное уже не терзала сердце. Но именно около неё
возникал повод для сравнений. Теперь он обрёл новую возможность: дар
неожиданных чувств, ничем не вызванных мук, неизвестную ранее ненасытность
ощущений - всем этим наделила его прекрасная похитительница, приучив
возгораться от любого пустяка и, кроме того, внушив склонность к