"Сидони-Габриель Колетт. Неспелый колос" - читать интересную книгу автора

драгоценного камня в сияющей оправе, гладкого ногтя...
Сбросив ночную пижаму, он решительно облачился в купальный костюм, но
вместо того чтобы, как обычно, с распахнутой грудью сбежать вниз, аккуратно
стянул тесёмки у горла.
Вэнк ожидала его на отмели, безмятежно подставляя солнцу длинные ноги и
крепкие руки, покрытые рыжим, как корочка домашнего хлеба, загаром.
Несравненная синева её глаз, оттенённая выцветшей голубизной стянувшей
волосы косынки, пробудила в нём жадное стремление погрузиться в прохладную
воду, отдаться на волю солёных волн и свежего ветра. Одновременно он,
любуясь, окидывал взглядом свою сильную, словно амазонка, но день ото дня
всё более женственную подругу, её тугие, тонкой лепки колени, длинные
мускулы ног и горделиво прямой стан.
"Однако как она крепко сбита!" - не без тайной робости подумал он.
Они вместе бросились в воду. Вэнк весело барахталась в невысоких
волнах, напевая в нос и отплёвываясь, Флип же был бледен, старался унять
дрожь и грёб с плотно сжатыми зубами. Босые ступни Вэнк вдруг обхватили его
лодыжку, он расслабил руки, камнем пошёл вниз и вынырнул лишь спустя
несколько секунд. Но Флип и не подумал отплатить ей чем-либо подобным,
отказавшись от всегдашних морских поединков и проказ, от возни, подобной
шалостям резвящихся дельфинов и превращавшей купание в самый счастливый час
их ежедневного распорядка.
Разогретый песок принял их в своё лоно, и они блаженно растянулись.
Потом Вэнк выбрала круглый окатыш, прицелилась и метко поразила невысокий
двурогий камень, выступавший из воды метрах в пятидесяти. Флип был восхищён
её ловкостью, хотя и испытал нечто похожее на ревность, словно забыв, что
сам приучил свою юную подругу к мальчишеским забавам. Он ощущал в душе
какую-то нежность, снисходительность к самому себе, готовность
расчувствоваться до слёз и был далёк от непреклонного мужского превосходства
подростка, бежавшего ночью из родительского дома навстречу первому любовному
приключению.
- Полдень! Уже полдень, Флип! Слышишь, бьют часы на колокольне?
Вэнк стояла над ним, встряхивая мокрыми прядями. Она сделала несколько
шагов к дому и наступила на маленького краба, треснувшего, как орех; у Флипа
подкатил к горлу ком.
- Что с тобой? - спросила она.
- Ты раздавила краба, вон там...
Вэнк обернулась, и под солнцем её щека окрасилась в цвет зрелого
персика. Она холодно глянула на него беспощадно синими глазами, блестящие
зубы раскрылись, позволяя увидеть ярко-красное нёбо.
- Ну и что? Он ведь не первый. А когда ты режешь краба и насаживаешь
куски на крючок, тебе не жалко?
Она побежала вперёд и одним прыжком перескочила через гребень дюны.
Какое-то мгновение он видел её парящей над землёй с тесно прижатыми ногами,
наклонённым вперёд станом и руками, раскинутыми словно крылья, готовые
поймать ветер.
"А мне казалось, она нежнее", - подумал Флип.
Завтрак помешал ему вернуться к воспоминаниям минувшей ночи. Заглохнув
под палящим солнцем, они сонно трепыхались где-то в тёмной глубине души. Он
терпеливо снёс комплименты по поводу своей романтической бледности,
иронические замечания о его необычной молчаливости и плохом аппетите. Между