"Сидони-Габриель Колетт. Неспелый колос" - читать интересную книгу автора

утро подчас способно омолодить даже таких заблудших детей этого мира, и
тогда они могут снова жалобно постучаться в невидимую дверь, через которую
некогда бежали из счастливого детства.
Первым по сторожевой тропке таможенников шествовал Флип, неся сачки для
послеполуденного лова и сетку, в которой позвякивали литровая бутыль
пенистого сидра и бутылка минеральной воды. За ним шагала Лизетта,
размахивая увязанным в салфетку тёплым хлебом, а замыкала процессию Вэнк,
затянутая в голубой свитер и белые панталоны и обвешанная корзинками, словно
африканский ослик. На трудных поворотах Флип, не останавливаясь, кричал:
- Подожди, я возьму у тебя одну из корзин!
- Не стоит труда, - отвечала Вэнк.
И она ещё умудрялась помогать Лизетте, направлять её шаги, когда
гигантские папоротники накрывали девочку с головой и соломенная копна её
волос исчезала из виду.
Они выбрали местечко: лощинку между двумя утёсами, куда приливом
нанесло тончайшего песку. Подобно рогу изобилия, впадинка, изгибаясь,
расширялась к морю. Лизетта сбросила сандалии и стала играть ракушками. Вэнк
быстро подвернула панталоны, и они тугими жгутами охватили её смуглые ляжки,
а затем выкопала под скалой ямку во влажном песке, чтобы уложить туда
бутылки.
- Хочешь, я помогу тебе, - вяло предложил Флип.
Она не соблаговолила ответить и, беззвучно рассмеявшись, взглянула на
него. Её редкостной голубизны глаза, щёки, покрытые горячим румяным загаром,
как плоды гладкого персика (те, что скрещены со сливой и зреют на шпалерах в
местных садах), двойной полумесяц зубов - всё это на секунду так до боли
ослепило его, что он чуть не вскрикнул. Но его подруга отвернулась, и он уже
без волнения наблюдал, как она хохочет, перебегая с места на место, легко
нагибаясь и чувствуя себя совершенно свободно в своём мальчишеском одеянии.
- Известно, что ты способен принести с собой: только прожорливые
челюсти! - крикнула Вэнк. - Ох уж эти мужчины!
"Мужчина" шестнадцати лет благосклонно принял и насмешку, и дань
уважения. Он сурово подозвал Лизетту, когда всё было готово, съел два
сандвича, которые намазала маслом его спутница, выпил неразбавленного сидра,
ткнул в соль латук и несколько кубиков швейцарского сыра, слизнул с пальцев
сок размякших груш. Вэнк ухаживала за всеми, уподобившись юному виночерпию с
перехваченными узкой голубой ленточкой волосами. Она извлекала хрящики из
сардин, предназначенных Лизетте, наливала и смешивала питьё, снимала кожуру
с фруктов и сама торопливо ела, отхватывая своими хорошо посаженными зубами
большие куски. Начался отлив, и море с тихим шелестом отступало, оставив им
несколько метров отмели, где-то наверху рокотала косилка, и из скалы,
обросшей травяной щетиной с мелкими жёлтыми цветами, сочилась пресная
водица, отдававшая землёй...
Флип вытянулся, заложив руку за голову, и прошептал:
- Как хорошо!
Вэнк стояла над ним, вытирая ножи и стаканы и одаривая его голубым
лучом своего взгляда. Юноша не двигался, скрывая удовольствие, которое
получал, когда она им любовалась. Он знал: именно в эти минуты он красив - с
горящими смуглыми щеками, ярким ртом и чёрными волосами, в живописном
беспорядке обрамлявшими лоб.
Не вымолвив ни слова, Вэнк снова принялась хлопотать, как маленькая