"Сидони-Габриель Колетт. Клодина уходит... ("Клодина" #4) " - читать интересную книгу автора В полном отчаянии я облокачиваюсь на подоконник, пока Леони в мягкой
фетровой шляпе, которую она надела в дорогу и которая придаёт ей вид жандарма, переодевшегося в штатское платье, распаковывает мою большую плетёную корзину и расставляет на туалетном столике, словно напоказ, серебряные безделушки и флаконы из моей сумки. Зачем я только сюда приехала? В своей жёлтой спальне в Париже возле портрета Алена я чувствовала себя не такой одинокой, как здесь, в этих четырёх стенах, выкрашенных в розовый цвет, с серыми панелями. Медная кровать со старым матрасом, который я недоверчиво осматриваю. Крохотный туалетный столик, письменный стол, на который я поставлю туалетное зеркало, складной стол на козлах - на нём я буду писать, несколько старых кресел и стульев, покрытых эмалевым лаком... Сколько дней предстоит мне здесь прожить? Марта говорит: "Это от многого зависит". Зависит от чего? Я не посмела спросить. Из комнаты Марты - нас разделяет выложенный плиткой коридор - до меня доносится резкий голос моей золовки, но ответы Леона я не улавливаю, и поэтому в их разговоре образуются провалы. Я словно оцепенела, позабыла и то, где я нахожусь, и что на свете существует Марта и Ален, и что у меня невесёлое будущее, а дни проходят... - Идёшь в парк, Анни? - Ах, Марта, как ты меня напугала! Но ведь я ещё не готова. - Что же ты делала? Как, ты ещё не умылась, не причесалась? Умоляю тебя, поторопись. И пожалуйста, не воображай, что я позволю тебе стать для меня "непосильным грузом". Моя золовка вертится передо мной нарядная, хорошенькая, слегка проведенные в поезде, не оставили и следа. Она заявляет, что хочет пойти "послушать музыку" в парке. - Я через минуту буду готова. А Леон? - Омывает своё божественное тело. Ну, Анни, побыстрее! Что тебя смущает? Я стою в корсете и в нижней юбке и не решаюсь снять их в присутствии Марты. Она разглядывает меня, как диковинного зверя. - О Анни, святая Анни, второй такой, как ты, не найти во всём свете! Я отвернусь, можешь спокойно приводить в порядок свои прелести. Она подходит к окну. Меня смущают даже стены моей комнаты, и ещё больше - отражение в зеркале моего смуглого и длинного, словно финик, тела... Бессовестная насмешница Марта резко поворачивается на каблуках. Я вскрикиваю, прижимаю руки к мокрым бёдрам, извиваюсь, молю о пощаде... Она словно не слышит меня и с любопытством направляет на меня лорнет. - Какая ты странная! Нет, положительно, ты не здешняя... Ты словно женщина с египетских мозаик... Ты похожа на вставшую змейку... или ещё - на глиняную амфору... Поразительно! Говори что хочешь, меня ты не разубедишь: твоя мать точно согрешила с погонщиком ослов на пирамидах. - Умоляю тебя. Марта! Ты прекрасно знаешь, как неприятны мне подобные шутки... - Знаю. Вот, лови свою рубаху, дурёха! В твои годы строить из себя институтку!.. Да я бы голой прошла перед трёхтысячной толпой, будь на то мода. Подумать только, мы всегда скрываем от людских глаз лучшее, что у нас есть. |
|
|