"Сидони-Габриель Колетт. Клодина замужем ("Клодина" #3) " - читать интересную книгу автора

они попадают в столб света, озаряются на мгновение, пока я им улыбаюсь или
корчу недовольную мину, а потом снова возвращаются во тьму.

Когда я три месяца назад вернулась во Францию, мне захотелось снова
увидеть Монтиньи... Впрочем, это заслуживает того, чтобы я, как говорила
Люс, начала всё сначала.
Полтора года назад Мели поспешила растрезвонить в Монтиньи, что я
выхожу замуж за "порядочного человека, который правда, в годах, но ещё
держится молодцом".
Папа отправил из Парижа несколько уведомительных писем наугад,
например, столяру Данжо, "потому что он здорово перевязал коробки с
книгами". Я тоже отправила два письма, старательно выведя адреса: для
мадемуазель Сержан, а также для её поганки Эме. Совершенно неожиданно я
получила ответ.

Дорогое дитя,  - писала мне мадемуазель Сержан, - я искренне счастлива
(стой! иди! не двигайся!) вашему браку по любви (слова бросают вызов чести),
который послужит вам надёжным убежищем от небезопасной независимости.
Помните, что в школе всегда Вам рады: заходите, когда снова окажетесь в
наших краях, очевидно, дорогих Вашему сердцу столькими воспоминаниями.

Ирония в конце письма разбилась о переполнявшее меня в ту минуту
всепрощение. Осталось лишь приятное удивление и желание снова увидеть
Монтиньи - о леса, околдовавшие меня когда-то! - глазами менее дикими и
более печальными.
Поскольку в сентябре прошлого года мы возвращались из Германии через
Швейцарию, я попросила Рено заехать к моим землякам и провести денёк на
скромном постоялом дворе Монтиньи на площади Часов, у Ланжа.
Он, как всегда, сейчас же согласился.
Стоит мне закрыть глаза, и я снова и снова переживаю те дни...

В пассажирском поезде, который словно в нерешительности шарахается то
туда, то сюда, проезжая через зелёные холмы, я вздрагиваю, слыша знакомые
названия крохотных строений. Даже не верится! После Блежо и Сен-Фарси будет
Монтиньи, и я увижу выщербленную башню... Я чувствую, как от волнения у меня
по икрам пробегают мурашки. Я не могу усидеть на месте и вскакиваю,
вцепившись в поручни. Рено наблюдает за мной из-под надвинутой на глаза
дорожной кепки; он нагоняет меня в дверях.
- Пташка моя! Ты трепещешь, приближаясь к родному гнезду?.. Клодина, не
молчи... Меня гложет ревность... Я хочу, чтобы ты так нервничала только в
моих объятиях.
Я примиряюще улыбаюсь, а сама зорко слежу краем глаза за бегущими за
окном холмами, поросшими густым лесом.
Показываю пальцем на башню - её красные осыпающиеся камни увиты
плющом, - и деревню, которая убегает под откос, будто скатывается с него. Я
так взволнована, что прижимаюсь к плечу Рено.
Обвалившаяся верхушка башни, купа кудрявых деревьев - как я могла вас
покинуть... да и теперь я никак не могу на вас наглядеться перед новой
разлукой.
Повиснув у моего друга на шее, я пытаюсь обрести силу и смысл жизни;