"Сидони-Габриель Колетт. Клодина замужем ("Клодина" #3) " - читать интересную книгу автора

Я охотно перебираю день за днём своё недавнее прошлое.
Рено же устремлён в будущее. Он безумно боится постареть и приходит в
отчаяние перед зеркалом, пристально разглядывая сетку морщин в уголках глаз;
однако же он трепетно воспринимает настоящее и лихорадочно подталкивает
Сегодняшний День ко Дню Грядущему. А я задерживаюсь в прошлом, пусть даже
это прошлое было лишь вчера, и оглядываюсь назад почти всегда с сожалением.
Можно подумать, что замужество (нет, чёрт побери! любовь!) до такой степени
отшлифовало во мне способность чувствовать, словно я - зрелая женщина. Рено
не устаёт этому удивляться. Но он меня любит; и если Рено-любовник перестаёт
меня понимать, я нахожу прибежище у Рено-старшего друга! Я для него
доверчивая дочь, ищущая опоры у избранного отца, поверяющая ему свои тайны,
которые я готова скрыть от любовника! Больше того: если Рено-любовнику
случается вклиниться между Рено-папой и Клодиной-дочкой, она принимает его,
как кота, забравшегося на столик для рукоделия. Несчастный огорчён и теряет
терпение, дожидаясь возвращения Клодины, а та приходит воодушевлённая,
отдохнувшая, не способная на долгое сопротивление, принося с собой
молчаливое согласие и страсть.

Увы! Всё, что я здесь пишу как бы наудачу, отнюдь не подводит меня к
пониманию того, где же трещина. Но, клянусь, я отлично чувствую, что она
есть!

Вот мы и дома. Позади утомительные визиты, обязательные после
возвращения. Утихла и лихорадка Рено, страстно желавшего, чтобы мне
понравилось моё новое гнездо.
Он предложил выбирать между двумя квартирами: обе принадлежат ему. (А
ведь две квартиры - многовато для одного Рено...) "Если они тебе не
понравятся, дорогая моя девочка, мы подберём что-нибудь получше". Меня так и
подмывало ответить: "Покажите третью", но я почувствовала, как в моей душе
снова поднимается невыносимый ужас перед переездом; тогда я стала
добросовестно осматриваться и, в особенности, обнюхиваться. Запах той, в
которой мы сейчас живём, показался требовательной Клодине более терпимым.
Здесь было почти всё необходимое; но Рено, дотошный в мелочах, а также
наделённый женской психологией в большей даже степени, нежели я, умудрился
найти применение своим необыкновенным способностям и дополнил ансамбль,
представлявшийся мне безупречным. Горя желанием мне угодить и в то же время
снедаемый беспокойством из-за всего, что может шокировать его слишком
искушённый взгляд, он двадцать раз переспросил, каково моё мнение. Сначала я
искренне ответила: "Мне всё равно!", потом - тоже; по вопросу о кровати,
"этого краеугольного камня в семейном счастье", как выражается папа, я
высказалась начистоту:
- Я хотела бы перевезти сюда свою девичью кровать с кретоновыми
занавесками.
В ответ на это мой бедный Рено в растерянности простёр руки к небу:
- Несчастная! Девичья кровать посреди спальни в стиле Людовика
Пятнадцатого! Кстати, дорогая, подумай-ка хорошенько, что ты говоришь! Ведь
к кровати пришлось бы прилаживать удлинитель... да что я говорю: уширитель!

Знаю, знаю. Что же делать? Не могла я всерьёз интересоваться мебелью, о